Фриц Лейбер - Трижды судьба

От входа в пещеру донесся тихий шум. Он пробудил его, напомнив ему о его труднейшем положении. Шум скорее походил на звук шагов и стук когтей по каменному полу. Торн напряженно прислушался, но шум не повторился. Он невольно крепче сжал рукоятку ножа. Может, это животные решились перейти в нападение? Если бы в этой проклятой темноте можно было что-то различить…

Вспыхнуло желтое пламя — вдруг неожиданно разгорелся костер; языки пламени скользнули по стенам тесной пещеры.

Отблески света упали на собаку и кошку, сидевших рядышком в проходе и, вероятно, приготовившихся к нападению.

Они, как вкопанные, уставились на огонь. Собака, скуля, отбежала на несколько метров, а кошка зашипела на огонь.

Словно выполняя приказ Торна, огонь расширялся, заставив отступить кошку. Поначалу она оставляла свою позицию медленно, с неохотой, но затем вынуждена была сдаться. Она повернулась и заспешила к выходу, откуда доносилось рычание и фырканье остальных зверей.

Торн подумал о дневном свете, пламя, будто компенсируя солнечные лучи, стало ярче. Торн медленно протиснулся по проходу: путь к выходу он преодолел намного легче.

Проход стал выше и шире. Торн, почти добравшись до начала пещеры, услышал стук камней.

Пламя тем временем приобрело белый цвет и находилось в центре пещеры.

Торн немного наклонился вперед.

В это мгновение пламя погасло, а в руке у него внезапно оказался маленький серый предмет, который он потерял несколько минут назад.

Теперь Торн не чувствовал себя чужим, непонятным существом. Этот маленький предмет воспринимался Торном как его личная собственность, частица его самого: Торн подчинялся ему, как мускулы подчиняются нервной системе. Торн обретал свое второе тело.

От сознания возможности обладать такой огромной властью у него закружилась голова. Все расплывалось перед глазами: правда, такое состояние длилось всего лишь мгновение. Этот маленький предмет в руке вселял неистощимую силу.

Торн почувствовал себя Творцом.

Теперь в его власти было совершать любые поступки: он мог куда угодно идти, создавать любые приборы, мог изменить мир, впрочем, он мог его даже уничтожить.

А потом пришел страх.

Он испугался, что эта вещь необыкновенно точно следовала за его основной, первостепенной мыслью; могла определить и мысли второстепенные. Ни один человек ведь не в состоянии долго контролировать свои мысли. Некоторые люди случайно, но думали о смерти, о катастрофах, даже о самоубийстве.

Маленький серый предмет становился вдруг неожиданно опасным.

Что же Торну предпринять?

В конце концов, и у этой штуки должны быть определенные границы возможностей. Очевидно, эта вещь следит за ходом его мыслей. Он не должен совершать поступков, непонятных ему, как, положим, переделывать конструкцию субтронной машины.

Или?..

Торн впервые попытался немного привести в порядок свои мысли, одолевавшие его со всех сторон.

Его духовная сущность, по-видимому, совершенно изменилась. Подсознание стало вдруг чем-то более реальным, а не непроницаемым серым экраном. Теперь он в состоянии достигнуть мира мыслей других Торнов.

Он почувствовал, как один из этих других Торнов возложил на него определенную задачу.

Это неожиданное задание потрясло его, и Торн даже вздрогнул.

Он бросил последний взгляд на Мир-3 — на покрытые снегом и льдом равнины и холмы с причудливыми обломанными вершинами деревьев.

Потом все это исчезло под слоем плотной вуали, и Торн мгновенно оказался в непроницаемой тьме, где был только мир мыслей. И эти мысли обладали мощной силой.

В этой абсолютной тьме нет ни пространства, ни измерений в их обычном смысле. Здесь царит бесконечность космоса, и только сила мыслей могла преодолеть эту бесконечность.

Нет такой тьмы, в которой не появился бы проблеск света, но в этой тьме все подавляла власть мыслей и иллюзий.

Еще не осознав внезапной перемены, Торн почувствовал, что теперь в его личности объединились все три Торна.

Он бросил взгляд в три различных мира: теперь, конечно, уже не играло роли, произошли эти изменения одновременно или последовательно.

Находясь в суровой атмосфере Мира-3, он узнал, что нужно много терпения, чтобы примириться с условиями жизни, где действует право сильного. В таком космосе каждый борется против соперника, а победа дается с трудом только отлично подготовленным особям.

В Мире-2 Торн почувствовал бесчеловечность, порой скрытую в людях, надменность и заносчивость малой группы людей, сумевших деспотическими методами угнетать целый мир, превращая остальных людей в безвольных рабов. В этом мире господствовали надменность и готовность к самопожертвованию.