Джеймс Уайт - Большая операция

– Она практически одинакова, доктор.

– Из чего следует, – произнес Конвей задумчиво, – что мы имеем дело с существом, которое по своим физиологическим характеристикам не может жить без гравитации, для которого невесомость равнозначна смерти...

– Прошу прощения, доктор, – вмешался в разговор радист бота. – Вас снова вызывает майор О'Мара.

Конвей почувствовал, что идея, которая было посетила его, словно канула в небытие. «Вращение, – подумал он, стремясь вернуть ее, – центробежная сила, колесо внутри колеса...». Тем временем на экране два появилось изображение, и думать о чем-либо, не связанном с главным психологом, стало невозможно.

– Ваши действия, доктор, произвели на меня впечатление, – заметил О'Мара чуть ли не ласково, что являлось очень плохим признаком, – особенно тот метеоритный рой из инструментов и деталей конструкции. Однако меня заботит ваш пациент. О нем тревожится, кстати, и капитан «Декарта», который вернулся в Митболу. У капитана неприятности, – продолжал майор. Его корабль приветствовали тремя ракетами с ядерными боеголовками. Одна из них упала обратно, загрязнив немалый участок поверхности митболского океана, а от двух других «Декарту» пришлось уворачиваться на полной аварийной тяге. Капитан уверяет, что в подобных обстоятельствах установление контакта с местным населением не представляется возможным, ибо оно, то есть население, судя по всему, полагает, что мы похитили их астронавта для каких-то грязных целей. Капитан убежден, что, возвратись астронавт живым и здоровым, появится надежда на благополучный исход, иначе же... Доктор Конвей, почему у вас открыт рот? Скажите что-нибудь или закройте его!

– Извините, сэр, – откликнулся Конвей. – Я задумался. Мне бы хотелось проверить одну свою догадку. Вы мне не поможете – я имею в виду уговорить полковника Скемптона? До сих пор мы попусту растрачивали время и усилия. Я хочу завести звездолет внутрь Госпиталя, причем не останавливая его вращения. Грузовой шлюз номер тридцать достаточно вместителен и к тому же расположен близко от заполненного водой коридора, который ведет в палату, приготовленную нами для пациента. Я боюсь, что полковник заупрямится...

Полковник в самом деле заупрямился и не желал прислушиваться ни к доводам Конвея, ни к просьбам О'Мары.

– Я понимаю, что нужно принимать неотложные меры, – заявил он после того, как отказал им в третий раз, – что от результатов лечения зависят наши дальнейшие отношения с Митболом, что вы столкнулись с серьезными трудностями. Но вы не введете, слышите, не введете в шлюз Госпиталя звездолет с химическим и незаглушенным двигателем! Стоит только ему заработать, как мы получим пробоину, которая приведет к катастрофическому падению давления на добром десятке уровней! Либо того хлеще – корабль может врезаться в центральный компьютер или в отсек управления гравитацией!

– Прошу прощения, – буркнул Конвей и обернулся к Харрисону:

– Вы можете запустить двигатель чужака со спасательного бота? Или хотя бы отсоединить его?

– Отсоединить будет сложно. Вы ведь не хотите, чтобы я изжарился заживо, правда? Но можно установить реле и... Да, мы сумеем запустить его из этой рубки.

– Тогда займитесь этим, лейтенант, – велел Конвей и спросил у глядящего да него с экрана Скемптона:

– Если я правильно понял, вы не возражаете принять корабль, раз им можно управлять из бота, и снабдите меня необходимым оборудованием?

– Обратитесь к офицеру-интенданту нужного вам уровня, – ответил Скемптон. – Желаю удачи, доктор.

Пока Харрисон устанавливал свое реле, Приликла следил за состоянием пациента, а Маннон с Конвеем пытались установить приблизительные размеры и вес инопланетного больного, чтобы подготовить, исходя из этих данных, специальный транспорт и вращающуюся операционную.

– Доктор, я все еще здесь, – напомнил О'Мара. – Объясните-ка мне вот что. Вашу идею относительно того, что пациенту нужна гравитация, естественная или искусственная, я усвоил, но чего ради взгромождать его на карусель?..

– Не на карусель, сэр, – поправил Конвей, а, скорее, на чертово колесо.

– Надеюсь, доктор, вы отдаете себе отчет в своих действиях? – осведомился майор, шумно выдохнув через нос.

– Ну... – начал было Конвей.

– Виноват, – буркнул главный психолог, – задал дурацкий вопрос. – Он отключился.

На установку реле лейтенанту понадобилось больше времени, чем он думал, – за что бы они ни брались, мелькнула у Конвея мысль, раз за разом возникают непредвиденные затяжки; Приликла доложил, что состояние пациента быстро ухудшается. Наконец из сопел звездолета вырвалось пламя, он сошел со своей орбиты и, сопровождаемый спасательным ботом, который поддерживал его вращение силовыми лучами противоположного направления, поплыл к грузовому шлюзу Госпиталя. Без осложнений обойтись не удалось: едва двигатель корабля заглох, из носового отсека вылетел тормозной парашют, который через несколько секунд обмотался вокруг корпуса судна. Вдобавок короткое ускорение причинило дополнительный ущерб обшивке.