Джеймс Уайт - Врач-убийца

– Подобное правило существует и у целителей с других планет, – тихо проговорил Лиорен, – но между тем выражается благодарность. Причина, по которой другие сведения скрываются, такова: существа, которых это касается, не хотят, чтобы сведения разглашались.

– Высказывается понимание, – откликнулась Коун. – К практиканту ощущается еще большее любопытство. Позволило ли ему немного забыть о переживаниях, вызванных происшествием на Кромзаге, то, что он часто пересказывает эту историю?

Немного помедлив, Лиорен ответил:

– В этом вопросе трудно сохранить объективность. Разум практиканта работает над множеством других вопросов, поэтому частота возврата воспоминаний уменьшилась, но они все же причиняют практиканту страдания. А теперь практикант интересуется, кто же лучше подкован в многовидовой психологии – тарланин или гоглесканка?

Коун издала короткий звук, похожий на свист. Транслятор его не перевел.

– Практикант, – сказала она, – обеспечил пациентку сведениями, которые на время позволят ее встревоженному разуму отвлечься от собственных тревог. У целительницы также имеются мысли, которые она с радостью отбросила бы. Теперь тарланин-посетитель уже не представляется целительнице странным и пугающим. Даже ее темному подсознанию он таким не кажется, а подсознание – это чувства и реакции, но не мышление. Целительница чувствует, что она в долгу перед практикантом. Теперь она ответит на его вопросы.

Лиорен выразил обезличенную благодарность и вновь попробовал выспросить у гоглесканки сведения о симптомах нарушения деятельности телепатической способности у гоглесканцев. Но для того, чтобы уяснить, что такое гоглесканская телепатия, нужно было узнать о гоглесканцах все.

Положение на примитивно развитой планете Гоглеск являло собой прямую противоположность тому, что наблюдалось на Гроалтере. В Федерации, согласно общепринятой политике, полный контакт с представителями технически отсталой цивилизации считался опасным. Падая с небес на землю таких планет, специалисты Корпуса Мониторов по Культурным Контактам никогда не могли быть уверенными в том, что именно они несут с собой аборигенам: свидетельства технического совершенства как цель, которой могли бы достичь в будущем эти дикари, или же разрушительный комплекс неполноценности. Однако гоглесканцы, невзирая на отсталость в области естественных и точных наук и поражающий все население расовый психоз, являющийся основой вышеуказанной отсталости, по отдельности были психологически устойчивы, и войны на их планете давным-давно прекратились.

Проще всего для специалистов Корпуса было бы ретироваться и обозвать гоглесканскую проблему неразрешимой. Вместо этого они пошли на компромисс: основали на планете небольшую базу и занялись наблюдениями, длительными исследованиями и ограниченными контактами с местным населением.

Прогресс любого разумного вида зависит от роста уровня общения между индивидуумами, семейными и племенными сообществами. Увы, на Гоглеске любая попытка осуществить тесное общение заканчивалась периодом резкого упадка развития, приводила к бессмысленной жажде разрушений и нанесению тяжких телесных повреждений. В итоге гоглесканцы превратились в расу индивидуалистов, вступавших в близкий физический контакт только на время размножения и выкармливания детенышей.

Такое положение возникло в незапамятные времена, когда эти существа были главной пищей всех хищников, населявших гоглесканские океаны. У хрупких гоглесканцев в процессе эволюции появилось оружие защиты и нападения – жала, способные парализовать и убивать более мелких хищников, а также длинные выросты на черепе, снабдившие гоглесканцев контактной телепатией. Если гоглесканцам угрожали крупные хищники, они соединяли свои тела и разумы в количестве, необходимом для того, чтобы окружить и нейтрализовать любого врага, независимо от его размеров.

Согласно довольно туманным сведениям, жестокая борьба за выживание между гоглесканцами и отличавшимися особым зверством океаническими хищниками длилась миллионы лет. В итоге древние гоглесканцы одержали победу, но уплатили за нее дорогой ценой.

Для того чтобы окружить и закусать до смерти одного из этих гигантских хищников, требовалось физическое и телепатическое соединение сотен древних ФОКТ. При каждом таком маневре множество гоглесканцев гибло, раздиралось на куски и поедалось. Муки и агония умирающих ощущались каждым, кто участвовал в телепатическом союзе. В результате у ФОКТ развился природный механизм, позволявший несколько облегчить эти страдания, способный уменьшить ощущающуюся при групповой телепатии боль за счет выработки бессмысленной жажды разрушений всего, что только попадалось на глаза, кроме, правда, самих ФОКТ. И хотя гоглесканцы в конце концов ушли гораздо дальше примитивного рыболовства и земледелия, но раны, нанесенные их разуму в доисторические времена, так и не зажили.