Михаил Деревянко - Прошлое и будущее

Тогда, надеюсь, в истории станет меньше столь замысловатых зигзагов и отступлений.

И еще мне хотелось бы выяснить, почему красота Ариады порождает зло? Ведь это противоестественно!

Надежда, любимая моя! Я не знаю, дойдет ли до тебя эта весточка. И все же меня не покидает прекрасное ощущение, что ты ждешь меня. Возможно, в столь эгоистической вере и зарыт корень зла любви. Не знаю. Но я не могу отказаться от попытки послать тебе через века признание в любви. Может, оно дойдет до тебя в форме легенды или былины. Как знать.

Я хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя. И, несмотря ни на что, прощаюсь с надеждой на нашу встречу.

Далин не часто сочинял любовные послания. Письмо к Надежде потребовало от него максимальной сосредоточенности. Он совершенно не замечал, что творится вокруг. Лишь непонятный грохот вернул его в реальный мир.

Глеб вскинул голову и сразу забыл о своих грезах, и о 21-м веке. Капсулу, внутри которой он находился, со всех сторон окружили длинноволосые воины с короткими мечами в руках. Их атлетическому телосложению позавидовал бы любой мужчина.

Кто эти люди? Детектив взглянул на координограф: Пелопонес, начало первого тысячелетия до нашей эры. Неужели спартанцы?

Пока Далин размышлял, воины не теряли времени даром. Они набросили на капсулу несколько цепей и прикрепили их к скалам. Глеба не тревожили такие путы. Он в любой момент мог избавиться от них, переместившись на машине времени еще дальше в прошлое. Однако вначале нужно дождаться Панича, который отправился добывать

пропитание.

Тем временем вперед выступил одноглазый старец в белом хитоне и что-то выкрикнул.

Глеб нашел в памяти компьютера древнегреческий, включил автопереводчик.

– …Ариада! На этот раз тебе не ускользнуть. Выходи, пока мы не искрошили твое «яйцо» в мелкую скорлупу!

Капсула затряслась под мощными ударами спартанских мечей. Они не причиняли оболочке никакого вреда, но это мешало собраться с мыслями. Глеб лишь понял, что лаконцы тоже ищут Ариаду. Значит, она где-то здесь, а спартанцы могут стать союзниками в ее розыске.

– Остановитесь! – выкрикнул Глеб через автопереводчик. – Тут нет Ариады!

По знаку старца удары прекратились, и Далин снова услышал его голос:

– Я не знаю, кто ты, но знаю, что ты лжешь. Я сам видел Ариаду в этом «яйце».

– Если мне будет дарована свобода, то ты осмотришь всю капсулу.

– Клянусь Аполлоном.

Далин открыл люк, и старец без колебаний и с удивительной легкостью влез в него. Он внимательно осмотрел кабину, а затем вперил свой единственный глаз в Глеба.

– Кто ты, чужеземец?

Детектив засомневался, поймет ли его спартанец, однако тот все схватывал с полуслова.

Ему не пришлось долго объяснять, что вселенская дьяволица прибыла в Лакедомон на точно таком же, но другом «яйце».

– Проклятая Ариада! – воскликнул старец. – Она и в далеком будущем не дает людям покоя своими кознями!

– А чем же она вам насолила? – спросил Глеб.

Спартанец на секунду задумался.

– Вначале ответь мне, сохранилось ли спартанское государство до ваших времен?

– Нет.

Старик тяжело вздохнул.

– Тебе что-нибудь известно о нем?

Далин напряг память, роясь в своих скудных исторических познаниях.

– Насколько я помню, Спарте дал законы легендарный Ликург.

– Он перед тобой, – оживился старец. – Законы, которые я ввел в Спарте, уже через несколько лет созрели прекрасными плодами. Приняв их, почти одичавшее племя переродилось в великий народ. Сейчас нам нет равных на земле. И было бы глупо не попытаться ввести наши законы в будущее среди всех народов.

– Разве такое возможно? – непроизвольно вырвалось у Глеба.

Ликург печально улыбнулся. Он, похоже, угадал мысли Далина и мягко ответил:

– Мне почти удалось совершить задуманное.

– Каким же образом?

Старик не спешил с ответом.

– Ты, наверное, слышал такие имена, как Александр Македонский, Юлий Цезарь, Карл Великий, Андрей Боголюбский, Наполеон?

– Конечно! Но откуда они вам известны?

Ликург снова помедлил.

– Они мне не только известны. Они – мои воспитанники.

Глеб уже не знал, что говорить, что спрашивать. Почтенный старик, а несет такую чушь.

– Я понимаю, – сказал Ликург, – ты не веришь мне. С названными мною людьми нас разделяют тысячелетия, но ведь между нами тоже совсем недавно пролегали века. И все же ты попал в наше время, и я беседую с тобой. Почему же ты считаешь, что и они не могли сделать то же самое?