Дарья Хотейкина - ЛИсА-11

Миша с тоской смотрел на яркие звёзды и думал о том, что хотел бы всё исправить. Он понимал, что если хочет избавиться от зависимости, то ему придется рассказать маме. А парень очень боялся реакции. Вдруг мама отвернется, будет смотреть презрительно на него. Но она у парня единственный человек, который до сих пор остался на его стороне.

Других он по своей глупости оттолкнул.

Когда Миша, пошатываясь, шел домой, он думал о том, как мама отреагирует на признание.

Редкие прохожие оборачивались на него, чувствуя сильную вонь, но парню было все равно.

Когда Костиченко стоял перед дверью, он, глубоко вздохнув, дрожащими руками открыл дверь. В гостиной горел свет, и на диване сидела плачущая мама. Миша дёрнулся от звука плача и ринулся в гостиную, боясь, что с его мамой что-то случилось. Он упал на колени возле мамы и стал вытирать ее слезы. Мама Миши вздрогнула и немного отодвинулась от Миши, не замечая жуткой вони, устало посмотрела на него. Когда мама собиралась спросить у сына, где он был в такое время, Миша резко выпалил, что он принимает наркотики.

В гостиной была давящая тишина. Миша, сжав губы, смотрел на пол, боясь посмотреть на маму.

Спустя некоторое время, не дождавшись ответа от мамы, начал свой рассказ, как он к этому пришло и что он сожалеет об этом.

Мама, бледнея, слушала его внимательно и под конец разрыдалась. Она винила себя, что допустила такое, что не обратила внимания, когда он пытался ей рассказать и попросить о помощи. Вместо этого она кричала на него, не пытаясь выслушать его и делала хуже.

Парень резко поднял голову и что-то пытался сказать, однако него слова застряли в горле.

В итоге он обнял маму и начал плакать, извиняясь за все.

На следующее утро мама Миши отвела его на консультацию наркологу. Там они обсудили лечение и приняли решение, что поместят в санаторий. Миша смутно помнил моменты с наркологом.

Спустя полгода, поправившись, Костиченко приехал домой и начал исправлять свои прошлые ошибки. Он помирился с друзьями, которых он оттолкнул. Не все его приняли, однако Миша не винил их. Он понимал, что виноват. С Костей он помирился, но перед этим они подрались.

Его жизнь стала налаживаться. Глеба посадили в тюрьму из-за продажи наркотиков. Маша уехала в другую школу, чтобы забыть об этом позоре.

Миша понимал, что из-за наркотиков у него в будущем могут возникнуть проблемы. Но парень был готов к ним. Этот урок он усвоил на всю жизнь.

– Подскажите, пожалуйста, в какую сторону идти к драконьему логову? – вежливо поинтересовался я.

Корчмарь в ужасе расширил глаза.

– Вы самоубийца? – с уважением переспросил тот.

– Кто самоубийца?

В поле зрения тут же возник бородатый мужчина с мечом за спиной и неестественно самодовольным лицом.

– Да большее, на что способен этот юный сопляк, это кролика споймать в силки. А вот я одной левой дракону голову снесу, мне уже пообещали награду, при том заслуженную.

Он высокомерно поглядел на меня сверху вниз.

– Вообще-то это дело поручили мне, и награду получу… – промямлил я, но проходимец уже не слушал.

– Ладно, парень, давай-ка выпьем на дорогу, и ты пойдёшь к себе домой. Тебе ведь уже можно пить, верно?

Воин, коим я посчитал его с виду, подсел ко мне и потребовал у хозяина две кружки пива.

Эти, казалось бы, мимолётные подколы заставляли ненавидеть собеседника. Сейчас хотелось только убить его, удавить, отравить… а что, это идея. Ничего ведь страшного не случится, если я подсыплю чего-нибудь противнику в кружку и оставлю лежать тут? Всё же убийство дракона – последний шанс доказать всем, что я чего-то стою.

Я подозвал корчмаря.

Выторговать у него что-нибудь, способное отравить воина, – дело самое простое, если отдать свои последние деньги. Не сказал бы, что то, что продал мне корчмарь, похоже на отраву, но не мне, деревенщине, судить.

– Говорят, драконы очень сильны, – молвил я, стараясь отвлечь бородатого.

– Ага, сильны. Мало кто способен устоять и победить… Кроме меня, разумеется, я не одного дракона убил…

Путешественник пустился в повесть о своих подвигах, а я начал изворачиваться, пытаясь подсыпать порошок в его кружку. Один раз почти получилось, но в последний момент Воин поглядел на меня, выпалил оскорбление и вернулся к рассказу.

Наконец я добавил в порцию пива пару щепоток порошка.

– …ну что ж, за мою победу! – провозгласил Воин, закончив, наконец, своё хвастовство.