Михаил Каюрин - Зона «Дэра-717»

– Всё, Иван, уходим, – скомандовал Ермаков. – Здесь нам больше делать нечего.

– Да, надо спешить. Скоро начнёт смеркаться, а нам ещё предстоит обнимать волчий клык.

– Миша, мы закончили работу, возвращаемся, – сообщил Ермаков по рации.

– Понял, Егор. Жду. Будьте осторожны. Конец связи.

Исследователи сложили приборы, надели ранцы на плечи и отправились в обратный путь.

Солнце спряталось в тайге как раз в тот момент, когда Ермаков и Шишкин ступили на ровную поверхность у основания отвесной скалы.

– С возвращением, скалолазы, – радостным голосом поприветствовал Корчёмкин друзей. – Какие сведения вам удалось раздобыть?

– Информации достаточно, чтобы заняться скрупулёзным анализом и поразмышлять, – устало сообщил Ермаков. – Главное, теперь у нас есть все основания полагать, что мы стоим на правильном пути.

Учёные вернулись в лагерь. Корчёмкин и Шишкин занялись ужином. Ермаков ещё раз просмотрел показания всех приборов.

Через полчаса все трое сидели за столом, уминая горячую гречневую кашу.

– Ну, рассказывай, Егор Васильевич, что нам предстоит делать завтра? – обратился Корчёмкин к Ермакову.

– Я думаю, вы и без меня уже поставили задачу на завтра, – Ермаков поочерёдно посмотрел на лица своих коллег.

– Будем искать другой вход? – спросил Иван.

– Конечно, иного варианта у нас нет. Не вязать же верёвки для спуска в шахту на километровую глубину.

– А если мы его не обнаружим? Что, если в районе этой горы его просто не существует? – сделал предположение Корчёмкин. – Будем сворачивать экспедицию?

– Нет, Михаил Петрович, не для того мы сюда прибыли, чтобы спасовать при первой же проблеме. Я уверен: вход под землю есть. – Ермаков сделал небольшую паузу и замер, что-то припоминая, потом с жаром воскликнул:

– Чёрт возьми! Как же я сразу не догадался! Та загадочная паутина, которая зарисована в моей тетради и есть не что иное, как сеть подземных тоннелей! Они работают по принципу кровеносной системы человека. Если существует аорта, следовательно, должна быть и вена. – Ермаков победно посмотрел на друзей.

Иван моментально уловил мысль Ермакова и продолжил:

– Точно! Согласно моим замерам воздух из шахты движется в одном направлении: из глубин наружу. Это своеобразная «артерия», отходящая от «аорты». Завтра нам предстоит отыскать одну из «вен», не правда ли?

– Молодец, студент! – похвалил Ермаков Ивана. – Ты очень правильно мыслишь. Отыскав тоннель-вену, мы будем продвигаться по нему, не беспокоясь о недостатке кислорода до самого «сердца» – головной базы гуманоидов. Именно оттуда идёт излучение.

Выслушав восторженные высказывания коллег, Корчёмкин неожиданно спокойно рассудил:

– Если следовать вашей гипотезе, то мы имеем дело с замкнутой системой, в которой обязательном порядке существует энергообмен. Следовательно, электромагнитные волны должны не только излучаться энергосиловой базой, но и поглощаться ею.

– Браво, Михаил Петрович! – Ермаков трижды похлопал в ладоши. – Такой источник излучения находится за пределами нашей планеты. Завтра мы обязательно отыщем тоннель и произведём замеры характеристик, входящих в него энергопотоков из космоса.

– Как? Ты сможешь зафиксировать направление излучения? – удивился Корчёмкин.

– Мой прибор позволяет изучать многие характеристики волн, коллега, – с гордостью сообщил Ермаков, с иронией назвав друга так, будто они находились на заседании учёного совета. – Он способен фиксировать даже неизвестные науке энергии.

– Ты имеешь в виду энергию торсионных полей? – глаза Корчёмкина округлились от удивления. – Но, насколько мне известно, ни один существующий физический прибор не способен регистрировать эти виртуальные поля.

– Ты прав, Михаил Петрович, но в данном случае существует одно «но», – вежливо заметил Ермаков. – Мой прибор создан на основании электронных схем, ниспосланных мне во сне. Я сам пока не знаю, какой принцип здесь используется, однако на осциллографе отражаются эти энергии. Длина волны и частота этих излучений лежат за пределами значений гамма – лучей. Какова природа такой энергии – мне пока неизвестно. Хотя предположение у меня всё-таки имеется.

– И какое твоё предположение? – с большой заинтересованностью спросил Корчёмкин.

– Это информационная энергия – с уверенностью ответил Ермаков. – К этому выводу я пришёл экспериментальным путём, когда занимался созданием психотронного оружия.