Александр Руднев - Заражённые бессмертием

Коллинз в один прекрасный момент отметил про себя, что уже спокойно относится к своему соседу – ИМСу, а потом они появились и на службе, при этом справляясь с работой ничуть не хуже, а то и лучше обычных людей, которых сейчас стало принято называть «рожденные». Кто-то придумал более хлесткое название – «выродки», между тем, такое оскорбление строго каралось по Уголовному Уставу Палладийской Республики.

– Там что-то происходит! – крикнул Торро, указывая на городской квартал, вокруг которого начали появляться заторы из летающих машин.

На биофон Коллинза поступил вызов начальника отдела Керка.

– Слушаю, шеф! – ответил он.

После короткого разговора Бен прервал связь и покачал головой.

– Я так и думал…

– Что там? – спросила Штерн.

– Грант… Он покончил с собой.

– Как? – воскликнул Торро.

– Выбросился с двадцатого этажа, – вымученно произнес Коллинз, – все-таки не успели!

– Зачем ты винишь себя, Бен? – возразила Золи, – Может, так оно и правильно, – пожала она плечами, заметив, странный взгляд коллеги.

– Слишком много непонятного, – произнес он.

Они зависли над местом падения тела Гранта и связались с дежурным следователем, производящим осмотр. Выяснив, что ничего при нем не обнаружено, поднялись на площадку двадцатого этажа и направились в квартиру убийцы.

Бледная женщина примерно в возрасте тридцати циклов сидела сама не своя на стуле напротив Коллинза и смотрела в одну точку, перебирая непослушные пальцы.

– Как Вас зовут? – спросил он.

– Дана… Грант, – тихо ответила она, – где мой муж?

– Мы зададим Вам несколько вопросов о нем. Не возражаете?

– Где он?

– Он в порядке, – Коллинзу пришлось солгать, – расскажите о нем!

– Что я могу рассказать?

– Как он вел себя последнее время?

Женщина сфокусировалась на следователе, однако ее взгляд был похож скорее на взгляд зомби.

– Он… стал другим, – в ее глазах блеснули слезы.

– Как это понимать? – спросила Штерн.

Дана Грант несколько секунд собиралась с мыслями.

– Он перестал разговаривать со мной.

– Где он был вчера ночью?

Женщина вскинула ресницы, будто осознав, что этот вопрос не сулит ничего хорошего.

– Он был дома, – заверила она дрожащим голосом.

– Госпожа Грант! – слегка повысил голос Коллинз, – У нас много способов заставить говорить Вас правду! Не хочу, что бы Вы их испытали.

Он сверлил взглядом собеседницу, словно, хотел прожечь в ней дыру.

Через некоторое время она сдалась.

– Я не знаю. Он ушел около десяти часов.

– Вам известно, что Ваш муж совершил преступление?

По реакции можно было смело сказать, что эта женщина ничего не знает. Она широко раскрыла глаза и привстала со стула.

– О чем Вы? Этого не может быть! Он никогда…

– Мы должны произвести обыск, – резко оборвал ее Коллинз и дал знак напарнику.

Пока тот осматривал комнаты и фиксировал обстановку на видео, Бен следил за женой Гранта, но ничего подозрительного в ее поведении не заметил.

– Вот! – Торро, держа щипчиками, показал металлический предмет, на котором были видны следы крови.

– Что это? – спросил он у женщины.

– Я никогда не видела это раньше, – испуганно ответила она.

– Вам нужно проследовать с нами, чтобы опознать тело, – сухо сказал Коллинз, – где Ваши дети?

– Вы же сказали…, – она закрыла лицо руками и сползла на пол.

– Помогите ей! – попросил он напарника и вышел в коридор.

Бен не пожелал больше продолжать разговор, к тому же они нашли все, что нужно.

– Что ты недоговариваешь? – догнала его Золи.

– О чем ты?

– Не нужно делать из меня идиотку! Ты ведь знал, что парень покончит с жизнью!

Коллинз нахмурился и прислонился к стене.

– Я – не ясновидящий, – резко ответил он, но потом, сменив тон, продолжил – все четверо злодеев пытались наложить на себя руки, но уже будучи за решеткой. Их изолировали и обездвижили. Все обошлось. Грант нас опередил. Это все, что я знаю. Надеюсь, ты довольна, хотя я и не обязан тебе все это говорить.

Коллинз вздохнул, однако вздох получился каким-то неестественным, и следователь, казалось, не особенно скрывал, что испытывает в некотором роде облегчение от такого разрешения ситуации, хотя и несколько трагического. Он уже представлял себе хлесткие и беспощадные заголовки в средствах массового оповещения. Однако Коллинз готов был поклясться, что это не последнее убийство в городе.

– Почему такое единодушное стремление свести счеты с этим миром? – спросила Штерн, размышляя над только что услышанным.