Александр Руднев - Заражённые бессмертием

Так они сколотили собственную банду отморозков и стали крушить все, что попадало под руку, жечь транспорт, грабить и увечить людей. Сами же при этом занимались мародерством, вынося продукты, одежду и другие ценности из центров торговли и хранения.

Во время одного из таких набегов их поймали и поместили в изолятор до решения судьи. Однако через пару дней их увезли в неизвестном направлении люди в черных костюмах, а записи об аресте вдруг таинственным образом исчезли из базы Департамента обеспечения порядка.

– Что будем делать? – спросил Брыз, не выдержав получасового молчания, когда они остановились возле входа в парк.

Он заметно нервничал, понимая, что все произошло не совсем так, как планировали. Лески время от времени сплевывал и выдавал смачные ругательства, стараясь даже не смотреть на приятеля и отстраняясь от него, словно, тот был заразно болен. Только теперь он позволил себе заговорить.

– Ты зачем ее придушил, урод? – схватил он за грудки Брыза и прижал к шершавому стволу ближайшего дерева, – Совсем с ума сошел?

– Я же не знал, что она такая…

– Какая такая? – заорал Лески, – Идиот!

Отпустив приятеля, он пнул по дереву и пошел в сторону ближайшей забегаловки.

В баре почти никого не было, и Лески сходу крикнул бармену, чтобы тот налил три порции глена 16 16 Глен – крепкий алкогольный напиток , после чего плюхнулся в кресло в дальнем углу. Через полчаса, когда Лески уже находился в приличном подпитии, в дверь зашел неприметный человек. Оглядев зал, мужчина направился в его сторону и присел за столик.

– Не возражаешь? – поинтересовался он, скорее для соблюдения этикета, нежели действительно нуждался в разрешении сесть.

– Ты кто? – спросил Лески, подняв на гостя мутный взгляд.

– Меня просили передать, что вас вместе с другом ждут на пересечении Третьей Лазурной и Веерной, – понизив голос, ответил мужчина, – по поводу непредвиденных последствий вашего визита сегодня вечером.

Лески сразу же протрезвел и едва не вскочил, но заметив жест собеседника, влип в кресло и уставился на дверь, словно, в нее сейчас должны были войти люди из ДОП, а может, кто и пострашнее по его душу.

– Если бы я хотел тебя сдать, ты уже давно бы сидел в камере, парень. И я бы на твоем месте поторопился. Те, кого я представляю, не любят ждать.

Мужчина поднялся и, тронув его за плечо, направился к двери, пока Лески разрывали страх и одновременно желание пойти по указанному адресу. Последнее оказалось сильнее, и он чертыхнулся, вспомнив, что должен разыскать Брыза.

– Ты куда, парень? – крикнул ему вслед бармен, – А кто будет платить?

– Я скоро вернусь, – заверил Лески, и тот, видимо, поверил, хотя возможно, просто не хотел связываться.

На улице похолодало, фонари остались гореть лишь на главной улице, до которой было метров двести. Кое-как освещалась площадка перед заведением, и Лески, поежившись, двинулся к парку, где надеялся встретить приятеля, который наверняка сшибает какую-нибудь «химию», а может быть, уже «под кайфом».

Возникло неприятное ощущение, словно кто-то шел следом, однако, остановившись, он ничего не услышал. Вокруг стояла тишина, а тьма, казалось, стала еще гуще. Снова это жуткое чувство, будто за спиной кто-то есть. Лески не выдержал и побежал в сторону освещенной улицы. Не добежав метров тридцать, он рухнул на землю, не понимая, что происходит. Через минуту он был полностью парализован, а еще через две – умер, так и не узнав, как яд попал в его кровь.

****

Процессия проходила в главном похоронном центре города и собрала немало народу. Хотя, вероятно, многие пришли, потому что стояла на редкость солнечная погода в это время цикла. В середине площадки на постаменте стоял металлопластиковый гроб, оформленный кружевами и парчой. Лицо Киры выглядело почти живым, и ее мать, уже выплакав все слезы, с растерянно-блуждающим взором время от времени поправляла белое покрывало, которым было накрыто тело. Сенатор стоял неподалеку с серым лицом и пустыми глазами.

Фейн осторожно пробрался сквозь скопление родственников, знакомых и коллег, и притронулся к плечу Блэка.

– Алан! – тихо произнес он, – Примите мои соболезнования!

Голос генерал-шефа ДБ выражал непритворную печаль и одновременно озабоченность.

– Спасибо.

– Я хочу, чтобы Вы знали, мы найдем этих подонков!

Сенатор лишь кивнул и взглядом еще раз поблагодарил Фейна. Ему больше всего сейчас хотелось остаться в одиночестве и не видеть никого.