Андрей Круз - Земля лишних. Том 1

Когда я открыл дверь в квартиру, меня окутало запахом специй и жареного мяса. Вот так, меня еще и кормить будут. Никуда отсюда не уйду. Бонита стояла у плиты, отчаянно помешивая деревянной ложкой нечто шипящее в сковороде. Рядом, на круглой деревянной доске лежала маленькая стопка тортилий. Полотенце она уже сменила на тонкий халат, который, правда, запахнуть не догадалась. Уже прогресс. Еще пара часов, и она добавит к нему трусики, а к вечеру завяжет пояс. А бюстгальтеров у нее отродясь не водилось - не та грудь, чтобы ее так унижать.

– А что там в сковородке?

– Фахитас. Будешь?

– Спрашиваешь!

– Уже готово. Собиралась тебя звать.

Я быстренько побежал в ванную отмывать руки от ружейной смазки. Проголодался, оказывается. Пока мылся - тортильи переместились на стол, и туда же бухнулась сковорода с шипящей смесью мяса, лука, чеснока, сладкого перца, томатов, чили и острого перца jalapeсo, который muy picante. Рядом красовались розетки с гуакамоле, тертым сыром и сметаной, называемой тут на французский манер "крем фраше". Кушать подано, резвись - не хочу.

– Mi Amor, ты просто мысли читаешь.

– Мысли о еде у тебя даже читать не надо. Да и читать их скучно, ты лучше о другом думай, о чем читать интересно.

– Для этого сначала сил набраться надо. Вот таким вот манером…

Я схватил тортилью, навалил в нее содержимого сковороды, засыпал сыром, плюхнул гуакамоле и облив все сметаной, свернул в трубку. И вцепился зубами. И так, одну за другой, штуки четыре умял, почти рекорд для меня. Наелся. И вместо мыслей, которые Бониту радуют, стал думать и излагать другие, которые радуют Штаб группировки.

Немного подумав, она со мной согласилась. Попытаться стоит. Она вызовет своего связного и ему наш план изложит, пусть доведет до командования. А я отправлю донесение почтой, в виде маленького файла-прицепа внутри другого файла с финансовой отчетностью. Запишу все на диск, и почтой отправлю. Авиапочтой, как самым здесь быстрым способом. И буду ждать дальнейших указаний. И в поиск схожу, может все же удастся с полковником Силаевым поручкаться. Это уже личным становится. Хочу его видеть - и все тут, хоть трава не расти. Об этом тоже рассказал, но сразу предупредил, что пойду один. Не то, чтобы я Марии Боните не доверял, отнюдь, просто боялся я за нее. Очень боялся. В результате скандал получился, угрожала применить санкции в виде месячного воздержания. Но все же удалось убедить, хоть и с трудом великим. Сказал, что меня берут больше переводчиком, чем разведчиком, и буду я сидеть до конца операции в глубоком тылу. И нужно это для нашего великого замысла по выводу кубинцев из гор. Сказал, что хочу просто район активности своими глазами увидеть, рекогносцировку провести, а она лучше пусть начинает со своими коллегами договариваться. Кое-как поладили, но санкции до вечера все же она ввела - в предупредительных целях. А я сел за компьютер донесение составлять, потом его еще на почту нести.

А вот почт я стал бояться. Придет вот телеграмма с Базы "Россия", что мне тогда делать?

Когда я собрался нести отсылать бандероль с диском, Мария Пилар дала мне еще текст телеграммы, адресованной аж в Сао-Бернабеу. Вот какими вензелями у нее канал связи извивается. Взял, глянул - текст на португальском. Милая, ты еще и полиглот. Испанский язык с португальским хоть и родственные, но все же весьма разные, тоже учить надо.

До почты я решил пройтись пешком, растрясти съеденное. Да и развлечение какое никакое, а то после почты опять туда, в магазин, разборка-сборка, чистка-смазка. Работа теперь такая. Жара была еще в разгаре, но народу на улицах много, суббота все же. На Главной улице вообще столпотворение было, по местным меркам. Во всех барах и ресторанах битком. А почта открытой оказалась, только вместо той тетки, которую мы с Владимирским сколопендрой пугали, сидел дедок в красной кепочке. Я у него упаковку для бандероли попросил, и текст телеграммы отдал. На бандероли написал адрес в Демидовске, Русского Промышленного банка, заплатил за услуги связи. А дедок возьми, да и узнай меня - он, оказывается, тоже пострелять любит, был на церемонии вручения карт и пистолетов. Обрадовался, руку пожал, назвал по всякому, но хорошо назвал, без гадостей. Популярным становлюсь. Народным героем, как Сухэ-Батор местный. Нет, скорее Уайатт Эрп. Скоро памятник поставят, на главной площади, на коне и с саблей. Нет, стиль не тот. Здесь подойдет некто уезжающий в закат с красоткой за седлом и "Кольтами" как у Джо в кобурах. А чего это я ерничаю? А, понятно. Чтобы не думать о телеграммах. Что до сих пор написать боюсь. Ладно, я на неделе обязательно напишу. Вот с операции вернусь - и в тот же день. И так, топ-топ-топ к выходу, на улицу.