Андрей Круз - Земля лишних. Том 1

– Жду желтого в машине, завожусь. На зеленый - трогаюсь со скоростью пять километров в час, при проезде зеркала даже не дышу, проезжаю дальше, не гоню. Меня встретят.

– Все. Удачи. По машинам.

Зимин направился к подиуму, а я сел в пикап. В почти пустом зале было хорошо слышно, как забухало железо под каблуками Зимина, когда он прошел за леера ограждения. Что-то лязгнуло, и возник негромкий шум, как будто включился большой вентилятор. Впрочем, может, это вентилятор и включился. Хотя нет, шум шел от арки. На светофоре вспыхнул красный фонарь.

Ждать желтого пришлось совсем недолго, не больше минуты. Шум усилился и перерос в тонкий, довольно неприятный свист или писк. Светофор загорелся желтым, я завел машину. Снова застучал дизель. Громко, вызывая гуляющее от стены к стене эхо.

"Да куда же я прусь то, идиот???" - подумал я. Меня бросило в пот, в кровь влетело не меньше литра адреналина, аж в глазах круги пошли. Изображение стены в арке заколебалось, словно там поднимался горячий воздух, только он не поднимался, а собирался к геометрическому центру проема. Свист ушел куда то в область ультразвука и исчез совсем, сменившись гудением, как от трансформатора. Проем арки на какое то мгновение прострелило искрами, колеблющаяся поверхность как будто бы подернулась инеем и превратилась в колыхающуюся ртуть. Я увидел отражение пикапа, себя за рулем, волнующееся, расплывающееся, двоящееся, разрывающееся на фрагменты и снова сливающееся. Вспыхнул зеленый и включился ревун, как на больших черных машинах с синими мигалками, посылая в замкнутое складскими стенами пространство требовательное рявканье.

– Да и мать его яти! - крикнул я сам себе, выжал сцепление и воткнул первую. Я даже не стал нажимать на газ - стоило отпустить сцепление, как тяговитый, почти тракторный дизель "Тойоты" неторопливо стронул её с места, легко затащил на эстакаду, и, не торопясь, потащил внутрь своего собственного отражения. Капот беззвучно погрузился в него, затем стойки лобового стекла…

Волнующаяся ртуть зеркала неумолимо приближалась, мои колени ушли в нее, и я почувствовал… сложно сказать, что я почувствовал… как невесомость, но только там, где меня втянуло в эту самую мембрану между…мирами? Чем и чем?

Появилось желание скорее просунуть голову на ту сторону, но я наоборот - замер и перестал дышать. На меня накатывалось свое собственное уродливое отражение, перекошенное, плывущее, все ближе и ближе к лицу, прямо носом в него. Я зажмурился, почувствовал в лице одновременно и жар, и холод, что-то скользнуло по щекам к затылку, звук ревуна неожиданно исчез, как его и не было, наступила тишина, я почувствовал, как что-то так же облизнуло холодом спину. Я открыл глаза, сразу же бросил взгляд в зеркало заднего вида - пикап появлялся из ничего, из колеблющегося воздуха!

Я вкатился в бетонный ангар, слева от меня были распахнутые ворота, куда щедро вливался солнечный свет. В ангаре не было никого. Я остановился, переводя дыхание. В ворота забежал высокий крепкий блондин с короткой стрижкой, в униформе песчаного цвета с каким то шевроном, в малиновом берете с золотой эмблемой, махнул оранжевым светящимся жезлом в сторону выезда и крикнул:

– Туда, туда сразу давай. Паркуйся на пятом месте, снаружи. Давай, не тормози!

Остановив пикап на гравийной площадке, под желтым щитом с цифрой 5, я заглушил двигатель и вышел из машины. Огляделся.

Было жарко. Подобная жара бывает на юге Европы, в июле, когда солнце не просто греет, а откровенно пытается тебя или зажарить, или испарить из тебя всю влагу. Пучки чахлой травы, местами выбивающейся из под гравия под бетонным забором, выгорели до желтизны. За мной остался ряд бетонных боксов, как в военном парке для техники, около десятка, с надписями над каждым, выполненными также черным на желтом. Мск. СПб. Ект. Нвсб. Кмр. Остальные мне было прочитать сложнее - мешала тень и угол. Двор был огорожен высоченным забором из бетонных плит с витками "егозы" по верху. Выезд был лишь через массивные металлические ворота, над которыми висели две камеры наблюдения. Третья камера висела над дверью с надписью "Иммиграционная служба Ордена". Рядом была еще одна дверь, с надписью "Караульное помещение".

Парень в форме, берете и с жезлом, вышел из бокса и направился ко мне. Я заметил, что через плечо у него на ремне свисает американский карабин М-4А2, укороченный вариант М16А2 с коллиматорным прицелом. Обратился он ко мне, тем не менее, на чистом русском.