Любица легко справлялась с этими обязанностями, ей даже нравилось прослушивать с диктофона и записывать истории встреч в других мирах. Она оказывалась как бы причастной ко всем подключениям и перемещениям и, не испытывая на себе физических нагрузок, окружила миры визитеров внутренней комы романтическим ореолом. Их жизнь казалась ей приключенческим сериалом, а своя, однообразно протекающая по одному и тому же распорядку, в одних и тех же декорациях, представлялась скучной и безрадостной. А, собственно, чем ее жизнь отличается от жизни одного из больных МВК? Возможностью раз в год поехать в отпуск и сменить одни декорации на другие? Наличием нескольких «живых» людей в ближайшем окружении? Но общение с ними было настолько ситуативно-деловым, поверхностным, что больные МВК, чьи беды и радости становились ей известны через отчеты, казались более близкими друзьями, чем весь персонал больничного городка.
Лур заглянул в дверь, широко улыбаясь:
– Найдется для меня пара минут?
– Конечно! – Лур был вторым после Дюмана визитером, кто работал с первых дней организации лаборатории, когда только обнаружили саму возможность подключения к больным. Самых первых заболевших считали впавшими в летаргический сон, никакой связи с ними не было, и они спустя какое-то время умирали. Открытие возможности подключений принесло доктору Бранбардту, основателю лаборатории, Нобелевскую премию, а больным и их родственникам – надежду. Но после того как заболевание перешло в форму эпидемии, многие стали ставить под сомнение пользу такого открытия, поговаривая, что, не будь никаких подключений, может, было бы лучше: ну, умер человек и умер, а теперь что делать с таким количеством полутрупов? Правда, так говорили только те, среди родных и близких которых еще не было заболевших.
– Чай? Кофе? – Любица вскочила из-за рабочего стола к тумбочке с чайником и прочими кухонными принадлежностями.
– Между третьим и четвертым подключением предпочитаю горячий шоколад! – Лур по-хозяйски уселся в кресло, поправил взлохмаченные волосы, заложил ногу за ногу, покрутил в руках маленький черный диктофон.
– Ты принес мне новый отчет? Я сама должна была к тебе зайти…
– Ты должна заходить к Дюману и Симуру – по штатному расписанию, а ко мне можешь, если захочешь. – Лур потянулся и даже сладко зевнул, будто собирался прямо тут, на кресле, сейчас же немного вздремнуть.
– Ди Ян сказала, что Варуша на больничном, и просила меня поухаживать за тобой между подключениями, но я… увлеклась отчетами. Прости. Ты сдашь свои в конце дня, как обычно?
– Да. Как обычно… Сахара три ложки, я – сладкоежка.
Любица улыбнулась. Дюману нужно было класть две, Симур пил вообще без сахара, а Луру – три. Главное, не перепутать.
– Какой-нибудь десерт? Или витаминную капсулу?
– Витаминных капсул я сегодня уже объелся. А десерт… три ложки сахара плюс общение с милой девушкой – не слишком ли много сладкого?
– Скрытый комплимент, как и скрытая реклама, стоит дороже! – Любице нравился этот шутливый флирт. Он ничего не значил, но бодрил и улучшал настроение.
– Слушай, а что там, в других мирах? Я все знаю только про своих пациентов, а ты по отчетам знакома с таким их количеством! – Вопрос был задан небрежно, как бы между прочим, но Любица почувствовала, что он неспроста.
– Да. Удивительно, насколько все миры разные, – уклончиво ответила она. Если Луру нужно что-то конкретное, пусть спросит прямо.
Они улыбаясь смотрели друг другу в глаза и никак не могли решить, продолжать ли игру или перейти на прямой текст.
– В последних отчетах других визитеров встречалось что-нибудь странное? – Лур выбрал прямой текст.
Визитеры почти не общались друг с другом. Они просто физически не пересекались, встречаясь только на большом Совете. Читать отчеты других было не принято не по каким-то соображениям секретности, а просто на это не было времени. Вообще все новости, кроме событий у своих больных, визитеры узнавали последними. Но до недавнего времени все отчеты были в свободном доступе внутрибольничной сети. На прошлой неделе этот доступ сделали ограниченным, якобы из-за утечки информации в прессу и для предотвращения нежелательных последствий. У Лура возникло подозрение, что начальство что-то скрывает.
– Что-нибудь странное? Что ты имеешь в виду? Там всегда много странного. Эти миры сами по себе странные… – Любица не понимала его тревоги и не знала, как себя вести.
Читать дальше