Наталья Бахтина - На углу Вселенной

Роман с любопытством посмотрел на сидящего рядом с ним в первом ряду юношу, увлечённо листавшего свой блокнот с записями. Высокий чистый лоб, круглое лицо, раздувающиеся крылья носа, чуть припухлые губы, оттопыренные уши – ни дать ни взять, новоявленный Михайло Васильевич! «Насчёт оттопыренных ушей у Ломоносова – это я, конечно, погорячился. На всех портретах он в парике, под которым ушей не видно».

– Начнём с вас, Миша, – профессор кивком головы указал на соседа Романа. – Расскажите немного о себе.

Михаил взял блокнот и направился к доске.

– Я сторонник того, чтобы обо мне говорили мои идеи. А в остальном – всё как у всех: родился, учился, связей порочащих не имел, за границу не выезжал. Поэтому приступим сразу к делу.

И Михаил написал на доске формулу Дрейка. О существовании этой формулы Роман, конечно, знал, но впервые столкнулся с довольно вольным толкованием вероятности возникновения разумной жизни на планете, вращающейся вокруг иного солнца.

– Почему мы ограничиваемся только похожими на нас формами жизни? – вопрошал Михаил. – Почему мы должны считать, что белковая форма – единственная во Вселенной? Если расширить понятие жизни, тогда и вероятность контакта возрастает во много раз. Например, если вместо углерода живые организмы построены на основе кремния, а вместо воды используют аммиак, то зона Златовласки сильно расширяется.

– Что такое зона Златовласки и почему она так называется? – спросил молодой человек, сидящий сзади по левую руку от Романа.

– Обитаемая зона вокруг звезды, где в принципе может существовать жизнь. Златовласка – сказочная девочка, которая вторглась в лесу в дом к трём медведям. Усталая и голодная, она искала, что поесть и где отдохнуть. Взрослые медведи были большие, их посуда девочке не подошла. Она смогла поднять только самую маленькую ложечку, которая принадлежала Мишутке, и съела его кашу. А потом заснула в его кроватке. То есть Златовласка нашла для себя подходящие условия, чтобы выжить. А откуда мы знаем, какие условия являются подходящими для жизни, которая построена по другим, чем наши, принципам?

– Ты ещё спроси, что такое жизнь, – откликнулся сзади молодой человек, который до сих пор сидел молча.

Роман оглянулся. Где-то он видел этого усатого паренька. «Кажется, он работает в лаборатории новейшей измерительной аппаратуры», – мелькнула мысль.

– И спрошу, – упрямо мотнул головой докладчик. – Наша задача, по большому счёту, напоминает известную фразу из русских народных сказок: «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». Пока мы не определимся с критериями искомого, нет смысла сужать критерии поиска.

– Вас понял, – Павел Григорьевич что-то записал в свой блокнотик. – А теперь попрошу вас, Виктор, рассказать нам, что вы думаете о перспективах наших поисков. Вы же наблюдатель-фотометрист. Нам интересно послушать ваше мнение.

Усатый Виктор вышел из-за стола и, поднявшись на помост, начал крутить доску. Формула Дрейка исчезла за верхним обрезом, но снизу появилась писанина, оставшаяся от другого лектора. Виктор вполголоса чертыхнулся и потянулся было за тряпкой, но потом передумал:

– А я не буду ничего писать, – заявил он, обернувшись к собравшимся. – Хотел нарисовать схему фотоэлектронного умножителя, но вполне можно обойтись и без этого. Если кто-то хочет вспомнить, как он работает, «Практическая астрофизика» ему в помощь. Я лучше объясню на пальцах.

Конечно, Роман помнил в общих чертах принцип действия ФЭУ. Но ему было интересно послушать Виктора. Оказывается, он собрал свой собственный прибор – не одноканальный, как стандартные модели, а четырёхканальный. В нём можно было измерять количество фотонов, приходящих от звезды, сразу в четырёх спектральных полосах.

Следующим выступал Роман. Он вышел к доске и сразу брякнул, что у него есть идея, которую можно проверить с помощью наблюдений. Идея вполне фантастическая, чтобы быть правдой. Что, если пульсары – это цивилизации второго типа, которые построили вокруг своей звезды сферу Дайсона? Они улавливают всю энергию своего центрального светила для практических нужд, а отработанные излишки выводят через специальное отверстие в сфере.

– Так-так, – заинтересовался профессор. – Действительно, всю энергию, по закону сохранения, оставлять внутри сферы нельзя – обязательно взорвётся! В этом что-то есть, знаете ли.

– Бред! – Молчавший до сих пор молодой человек, сидевший по правую руку от Виктора, вскочил со своего места. – Ведь известно уже, что пульсары – это нейтронные звёзды, а там такое поле тяжести, что всё расплющит…