Эдуард Семенов - Законы поединка

Старший лейтенант Макаров вышел из-за ширмы, которая отделяла его кровать от остальных разведчиков. Ширма была единственной привилегией офицера.

– Расскажи нам все, что ты знаешь о нем, отец Михаил! – сказал он, глядя в глаза священнику и садясь на табурет. Священник увидел, что на него смотрит десять пар заинтересованных глаз, и улыбнулся.

– Хорошо. Расскажу, что знаю. А знаю я, к сожалению, немного.

***

Отец Михаил подвинул к себе свободный табурет, сел и снял с плеч рюкзак с бронежилетом. Посмотрел на часы. Было без пяти шесть. До полудня оставалось еще чуть более пяти часов. Надо было спешить, поэтому он начал с главного.

– Никто не знает точно, откуда они приходят, – начал свой рассказ Струков и как только начал говорить, заметил, что в палатке стало тихо. Все слушали его с удивлением и интересом. – Есть только догадки и предположения, что Защитники – это некий межгосударственный проект, который призван возродить на Земле высшую форму справедливости – Суд Божий.

– Что это такое – Суд Божий, – спросил старший лейтенант Макаров, – нам что, других судов мало? Конституционный, Гаагский, Хамовнический. Одна хрень – правды нигде нет.

– Суд Божий – это поединок, в котором над вами нет судьи. Только ты и твоя правда! Победил – значит, ты прав, проиграл – плати по счетам.

– Это как на дуэли, что ли? – хмыкнул Корнеев.

– Да, что-то вроде того, только без оружия, на лобном месте, при свидетелях.

– Без оружия? – удивленно произнес Стольников. – Бред! Сейчас это невозможно.

– Не скажи, – покачал головой отец Михаил, – вы разве не слышали ничего про Игоря Панкратова?

– Нет, а кто это?

– Первый Защитник. Несколько лет назад в Подмосковье он смог пройти через все круги ада и добиться Высшей Справедливости. Причем сделал это буквально за полдня.

– И где он сейчас?

– Он погиб.

Корнеев снова хмыкнул.

– Кто бы сомневался.

– Смерть была его добровольным выбором. По личным мотивам.

– Это как? – не понял Корнеев. – Сам себе пулю в лоб пустил или, как Христос на Голгофе, за других смерть принял?

– Почти так, – согласился отец Михаил. – Когда ему необходимо было сделать выбор, он решил, что прошел свой путь до конца, и не стал уклоняться от предназначенной ему пули, хотя мог это сделать.

Корнеев был упрямым малым и очень любил жизнь. Он тряхнул головой и провел ладонью по стриженным волосам:

– Не понимаю. Как это так? Мог уклониться и не стал. Значит, не мог.

– Да. Это сложно понять, – согласился отец Михаил. – Когда-нибудь об этом будут рассказывать в школьных учебниках, но сейчас еще много сил на Земле, которые готовы пойти на все, чтобы как можно меньше людей в принципе знали о Суде Божьем, да и о проекте "Защитник".

Полог палатки зашевелился, все повернули головы и посмотрели на вошедшего, рядового Семенюка.

– Ну что, засранец, – подколол его Макаров, – предупреждал же тебя, не ешь черешню. А ты – чуть-чуть, чуть-чуть!

Семенюк, здоровенный увалень с пухлыми губами, в гимнастерке с закатанными рукавами и в стоптанных армейских полуботинках, нерешительно переминался с ноги на ногу на пороге палатки и почему-то не спешил входить.

– Чего стоишь? – прикрикнул на него Макаров. – Входи!

– Я тут с парнем из радиоперехвата пересекся, – глядя в пол, проговорил Семенюк, – кореш мой, земляк. Он шифровальщиком там служит.

– Где пересекся? В кустах? – хохотнул Корнеев.

– Нет, на плацу, – пробубнил Семенюк, поудобнее перехватывая автомат. В его руках автомат АКМ казался детской игрушкой, которую он давно перерос. – Он в штаб бежал. Успел шепнуть мне, что подлодка какая-то к берегу подошла. Он говорит, что, судя по радиоперехвату, на подлодке капитан сошел с ума и хочет вдарить ракетой по Боско ди Чильеджи. Вот я и подумал, может, нам лучше свалить отсюда, пока не поздно…

Старший лейтенант Макаров и отец Михаил переглянулись. Однако сказать что-нибудь друг другу они не успели. Над военным лагерем заунывно и нервно взывала сирена.

"Боевая тревога!"

***

… Анна Сирош не считала себя кисейной барышней, однако и мужиком в юбке она считать себя тоже отказывалась. Поэтому предложение помощи от Пола Ньюмана она приняла благожелательно, хотя несколько неохотно.

Пол показался ей слишком старым. "Ему, наверное, уже больше тридцати, – подумала она, – изучая краем глаза его лицо. – Наверняка у него есть жена и минимум двое детей, а помогать он мне задумал исключительно ради легкого командировочного флирта. Но если приставать активно не будет, пусть помогает. Тем более что у него есть машина!".