Виктор Коншин - Побег

Но и мысль о том, что это станет его последними словами в адрес живого существа, так же не слишком радовала. Все в последнее время у него было не как у людей. И, может статься, что ему повезет пробыть здесь даже дольше, чем он планировал, в качестве вознаграждения за все его несчастья. С роем надежд, сомнений и опасений в голове мужчина крепко сжал ладони на колесах своего инвалидного кресла. И словно в ответ на его мысли впереди загорелся свет. Не большая, но и не маленькая комната наполнилась, пускай не самыми яркими, но всё же ясными цветами. Белые простыни, серые стены, такой же серый пол. Он не был дизайнером интерьеров, но вполне мог понять, что звезд с неба «испытательная камера», как её ранее обозвал парень, не хватала. Вид её был скуден и скучен. Однако жаловаться на это не было ни желания, ни смысла. Мужчина ещё не закончил оглядывать комнатку, как вдруг его кисти отдались болью. Парень попытался покатить его вперёд, но руки мужчины сильнее уперлись в дуги колес, противясь движению.

– Не надо… Не делай этого, мальчик, – негромко произнес он, всматриваясь своими подслеповатыми глазами в то самое, из-за чего его вообще сюда привезли. – Я сам. Отпусти коляску.

Несмотря на простоту, с которой мужчина сказал это, парень послушался, отступая на шаг назад и вновь принимаясь что-то записывать. Мужчина же, вернув себе относительную свободу, несколько колебался в том, чтобы снова, саморучно отбросить её. Но не будь он способен на это, то никогда бы и не оказался здесь. Ничего уже не могло заставить его повернуть назад. И потому мужчина поехал вперёд. Старт с места, немного тяжелый. Он ещё не был мастером в обращении с коляской. Однако крепкие руки рабочего не знали таких трудностей, каких они бы не смогли осилить. Проехавшись по ощутимой выпуклой линии, разделяющей коридор и комнату, мужчина глубоко вздохнул. Ну вот и всё…

– Удачи вам, – неожиданно сказал парень, стоя на прежнем месте. – Надеюсь, мы ещё с вами увидимся.

Его слова в этот раз не звучали как-то особенно. Интонация была почти та же, что когда тот просто информировал мужчину. Лишь немного менее официальна. Но услышать от него такие человечные, дружеские пожелания казалось мужчине чем-то почти фантастическим. И эти незамысловатые слова ложились на сердце какой-то небольшой, но значимой заплаткой, напоминая о важном: человек человеку друг. Как бы легко порой не верилось в обратное. Мужчина спешно закрутил колеса, разворачиваясь к начавшему закрываться проходу. Подняв на парня взгляд повидавших жизни глаз, он слабо улыбнулся ему, бесхитростно помахав рукой.

– Ага, может быть! Спасибо! – вынужденный почти кричать, чтобы быть услышанным за механическим шумом от сходящейся двери, мужчина разошелся в хриплом кашле сразу после этих слов.

Если парень и сказал что-то в ответ, то мужчина всё равно не услышал его за кашлем, заставившим согнуться, схватившись за грудь. Внезапный приступ словно вторил внутреннему недовольству лишением свободы. Но разве мог он быть по-настоящему «свободен», будучи не в силах вернуться к тому, чему посвятил большую часть своей жизни? Быть запертым в отдельной комнате или быть запертым в недееспособном теле – разве первое не кажется ничтожным на фоне второго? Да, для него всё уже решено. И все сомнения лишь круги на воде. Они так же скоро исчезнут, став лишь словом в записанной, но не прочитанной истории.

– Не дождешься, мальчик, – протянул мужчина, когда «дверь» окончательно закрылась. – Разве что в другой жизни. До конца этой же… – опять разворот, лицом к дальней стене комнаты, у которой расположилась она. – Я останусь с тобой. Во что бы мне это ни стало. Ты уж извини, жестянка.

Вычислительная машина, слегка выдающаяся из стены, мерно гудела, очевидно, только включившись и производя необходимые для начала исправной работы настройки. И пока она не представляла собой ничего особенного. Обыкновенный компьютер, имеющий даже различимую клавиатуру и монитор. Разве что системный блок был на порядок больше среднестатистического – высотой от пола и до потолка, шириной в несколько метров и неизмеримой на глаз, так как машина, несомненно, уходила вглубь стены, длиной. Её объём занимал относительно крошечную часть помещения три на четыре метра. Помещения, где из чего-то значительного была только она, кровать да письменный стол. Из незначительного – небольшая квадратная дверца на уровне лица мужчины по левую сторону комнаты, за кроватью, и полноценная дверь во весь его рост, будь он способен стоять, по правую сторону. Их назначения были известны мужчине, но пока обращаться ни к одной из них он не собирался. Кратко взглянув на электронные часы, вмонтированные в стену над квадратной дверцей, мужчина покачал головой.

Читать дальше