Мария Хроно - Сказки Даймона

Мальчик не мог пошевелиться от страха. И тут из толпы, слепой к этому созданию, выделилась фигура юноши, решительно направлявшегося прямо к ней. На вид ему было лет под тридцать, он был хорош собой и одет пусть и немного старомодно, но весьма стильно. В руке он держал черную трость и на каждом шагу выбивал ей какой – то ритм.

Существо услышало этот стук и резко обернулось.

– Ниииииик! – крик матери вырвал мальчика из оцепения. Она звала его на иностранный манер, что его жутко бесило всегда. Он резко дернулся, оторвав взгляд от окна.

– Ты опять сидишь на подоконнике! Обвалишь! И кто чинить будет? А главное на что? Я же просила!

– Но мама… Мама, посмотри… Там, на улице, там было чудовище…

Ну и где твое чудовище? – спросила мама.

А я его и впрямь уже не было. Лишь также на сквере сновали шумные, веселые, лопающие мороженое счастливые люди. И в последний момент, когда мама, подхватив его под руки, стала стаскивать злополучного подоконника, Никита увидел того самого юношу с тростью. Их взгляды на мгновение встретились, и мальчику показалось, что незнакомец улыбнулся и хитро подмигнул ему.

Порой ночью, когда Никите было тяжело уснуть, он на цыпочках проскальзывая мимо храпящего деда и комнаты матери, тихонько, еле дыша, открывал дверь и уходил гулять.

На какой-то период после «встречи» с Черным Нечто (так Никита прозвал странную фигуру в черном), мальчик прекратил свои ночные похождения, но мама, дедушка и доктор Андрей Сергеевич убедили его, что это не более чем фантазия, и сегодня, после длительного перерыва, он наконец – то решился выскользнуть из дома.

На сквере было свежо, чуть прохладно, и первое время лишь цикады нарушали ночную тишину. Никита, размяв ноги, плюхнулся в ароматную, мокрую от росы, пропавшую клевером траву и смотрел, как облака, лениво переносимые слабым ветерком, обнажают сияющий лунный лик.

И тут, когда последнее облачко перестало загораживать луну, мальчик услышал шорох позади себя. Ему стало очень страшно, но он заставил себя подняться на резко ставшие ватными ноги. А шорох нарастал. Логичнее всего было бы броситься прямиком домой, но самое громкое шуршание раздавалось сзади, в стороне дома, да и слыша приближение нечта, Никита потерял голову от страха.

Он в панике бросился прочь, вспомнив все те ужасы, о которых ему так часто рассказывала мать. Звуки усилились, и это был уже далеко не шорох, а смесь полязгиваний, клацаний и похлюпываний. Никита почти не оглядывался, но ему казалось, что пространство за спиной словно поглощает тьма, и не помня себя, сломя голову он бежал вперед.

Выбегая из арки на одну из улочек, мальчик заметил прямо перед собой фигуру и, не успев затормозить, врезался в нее. Его схватили чьи- то сильные теплые руки и прижали к себе. А он все барахтался и кричал, пока не потерял сознание…

Когда Никита очнулся, он увидел перед собой звездное небо в прорехах меж уже начавшей желтеть листвой. Вспомнив случившееся ранее, он резко вскочил и увидел перед собой того самого старомодно одетого юношу с тростью. Вблизи он смог наконец лучше разглядеть его. Рыжеватые, чуть длиннее обычного волосы, местами чуть завивались, а местами торчали ершиком. Глаза у него были непонятного цвета – порой они казались карими, почти черными, порой ореховыми, иногда отливали синевой, а под определенным освещением в них угадывались зеленые нотки – но возможно все дело было в тусклом свете уличных фонарей.

Мальчик был в растерянности, не зная, что ему делать, его всего трясло. Незнакомец опустился перед ним на колено и прижал дрожащего от страха и холода ребенка к себе.

– Ну, ну, – приговаривал он, с заботой поглаживая мальчика по спине, пока тот, рыдая, заливал слезами и соплями его аккуратно выглаженную строгую черную рубашку.

Когда Никита более – менее пришел в себя, незнакомец протянул ему руку.

– Прогуляемся? – предложил он – Не переживай, со мной на тебя никто не нападет, а я заодно расскажу тебе кое – что интересное. Будешь? – незнакомец протянул ему мятный леденец.

Мальчик, все еще в шоковом состоянии, на автомате взял конфету.

Спасибо, – прошептал он, и пошел следом за незнакомцем. Конфету он положил в карман, попомнив слова мамы о том, что опасно есть то что тебе дают незнакомцы, а отказаться как ему показалось, было бы невежливо.

Незнакомец шел неспешно. Он нисколько не хромал, и не опирался на трость, зато постоянно выстукивал ей какую – то странную мелодию. Выдержав паузу, он начал.