Александр Бирюк - Сборник рассказов

Да, растерянно подумал он — дело было именно в нем, и ни в ком больше. И даже это гадкое МОРЕ ДЬЯВОЛА хоть и играло тут свою роль, но роль эта была вовсе не первой. Это была вторая роль. Что-то было этой ночью, что-то произошло, и все эти сказки про таинственное море и всемогущих призраков, населяющих его — это вовсе НЕ СКАЗКИ, но гвоздем всей программы был именно он, Ничухин — САМЫЙ ПАРШИВЫЙ КОК НА СВЕТЕ!

…Ничухин горестно вздохнул и решил, что самое разумное, на что ему остается сейчас решиться — это безоговорочно покориться судьбе. А судьба требовала полного подчинения ситуации и исключала всякую возможность каких-либо отклонений от заданного ритма. Ничухин с тоской огляделся, затем включил еще не остывшую за час плиту, поставил на нее кастрюлю с водой для завтрака и вышел на палубу, залитую яркими лучами утреннего солнца. Его никто пока не станет мучить и убивать. Никто пока не будет выкидывать его за борт. Ничухин понял это, как только поглядел по сторонам.

…Над головой широко раскинулось безбрежное синее небо. Голодные чайки — давненько их не было видно! — кружили за кормой в ожидании остатков человеческой трапезы. Боцман трусцой бегал вокруг пароходной трубы, совершая ежеутреннюю зарядку для избавления лишнего жира, и в руках его не было видно никакого свернутого в жгут кухонного полотенца. Высоко на крыле мостика маячила долговязая фигура вахтенного матроса — он жевал свой бутерброд и разглядывал в бинокль линию горизонта.

Ничухин повернулся в ту же сторону и увидел над горизонтом облако, насаженное на призрачную громадину вырастающей из-за океана горы. Это были берега Японии.

МОРЕ ДЬЯВОЛА ОСТАЛОСЬ ПОЗАДИ.

…Грэм сделал последний взмах веслом, и лодка ткнулась носом в белый песок. Корней стоял невдалеке от берега и угрюмо глядел, как его давно не виданный товарищ и коллега выбирается из резиновой лодки, стараясь не замочить ног. У входа в лагуну стоял большой катер, на борту маячили фигуры нескольких человек. И гигантские тропические пальмы наполняли этот райский пейзаж, они густым частоколом обрамляли лагуну, пушистыми, но в то же время какими-то неуловимо колючими кронами нависали над катером, над Грэмом с Корнеем, и над аккуратным, словно вырезанным из детской книжки с картинками домиком, уютно расположенным на опушке живописного леса.

В руках Корней держал короткоствольное ружье, однако воспользоваться им он уже не намеревался, как тогда, когда увидел так нахально вторгнувшееся в его владения судно.

— Привет, Корней! — неуверенно махнул рукой Грэм и застыл на месте, напряженно вглядываясь в застывший на фоне зарослей силуэт островитянина.

Корней опустил ружье к ноге.

— Я чертовски рад видеть тебя, Фред… — со злостью выкрикнул он, принимая вызывающую позу. — Но только не тут! Какого хрена ты делаешь на моем острове?

Грэм шагнул навстречу и развел руками.

— Прости, дружище… — пробормотал он, — Но, понимаешь…

— Не понимаю! — снова выкрикнул Корней. — Какого хрена тебе делать тут, а?! Отвечай! Я ведь всех вас предупредил РАЗ И НАВСЕГДА, чтоб не вздумали соваться ко мне без приглашения!

— Корней! — повысил голос Грэм, стараясь перекричать друга. — Дело так важно…

— К черту! Никаких дел! — не унимался Корней. — Фред, я уже год не занимаюсь никакими делами. Я достаточно состоятелен, чтобы не заниматься уже НИКАКИМИ ДЕЛАМИ НА СВЕТЕ! И я ведь запретил тебе меня разыскивать! Кстати, как ты меня вынюхал, черт побери? Я ведь никому не оставлял своего нового адреса!

Только сейчас Грэм разглядел молодую женщину, сидевшую в шезлонге неподалеку от дома и пристально следившую за ними. Когда он оглядывал берег в бинокль с катера, ее не было видно. Наверное, она до этого скрывалась в доме.

— Не смеши меня. — серьезно сказал Грэм. — Я сожалею, что пришлось сорвать твой медовый месяц… то есть медовый год. Но тебе все же придется меня выслушать.

Корней горестно вздохнул, приблизился к приятелю и примирительно хлопнул его по плечу.

— Дружище Фред, — уже тише сказал он. — Да ты так ничего и не понял. Он пристально поглядел прямо в глаза Грэму. — Это Я сожалею, что тебе совершенно зря пришлось тащиться сюда, на самый край света. Соображаешь?

— Соображаю. — с готовностью подтвердил Грэм. — Но ты ведь не знаешь, кто меня сюда прислал?

Корней по-прежнему не отрывал от Грэма своего странного взгляда. В его глазах отражалось безмятежное синее небо.