Дмитрий Александров - Аномалия

– Два, пять, восемь, один, пять, восемь, ноль. Повтори.

– В смысле? – я совершенно потерялся.

– Повтори.

– Два, пять, восемь, один, пять, восемь, ноль…

– Молодец. Не думай, что я сомневаюсь в твоей памяти. Просто формальности. Вперёд! Жду вас ровно в шесть.

«Что это было?!»

Я спрыгнул на тропу вслед за Владом. Он был уже метрах в двадцати впереди, рассматривал что-то у большого колючего куста и, похоже, не слышал моего разговора с водителем. Я обернулся – Сергея нигде не было видно. «Наверное, забрался в машину. Интересно, не скучно ли ему так вот ждать туристов? И всё-таки… Что за чертовщина с этими цифрами?» – нахмурившись, я зашагал вперёд, решив пока Владу ничего не рассказывать. Точнее, у меня было сильное и ясное ощущение, что сейчас не время ему это рассказывать.

Разбросанные повсюду крупные камни и промытые дождями канавы затрудняли ходьбу. Мы почти не говорили и сосредоточенно работали палками, внимательно глядя под ноги. Пройдя мимо очередного столбика с круглым жёлтым знаком и номером «367», мы обнаружили, что тропа резко уходит вниз. Подобие ступенек из плоских камней не помогало, а наоборот, мешало, делая спуск с рюкзаками довольно рискованным. В таких местах легко оступиться, скатиться по склону и обзавестись растяжением, а то и переломом: времени терять жалко и хочется скорее сбежать, съехать вниз. Однако торопиться нельзя – это мы за время совместных походов хорошо усвоили.

Справившись со спуском без происшествий, мы решили сделать первый короткий привал.

– Сока?

– Давай! – Влад расчистил место и расстелил походный коврик.

Пейзаж здесь резко отличался от только что пройденного маршрута: плоское пространство, расположенное на широком гребне, в самом начале которого мы сейчас сидели, лентой убегало вдаль. То здесь, то там на нём высились огромные чёрные валуны, из которых торчали грозди ярких кристаллов: алых, сиреневых, тёмно-синих… Справа плоскость переходила в пологий склон и долину, тянущуюся параллельно гребню. Противоположный край долины так же медленно поднимался и терялся в гуще деревьев, за которыми в небо уходили неровные колонны столбов. Слева от нас был обрыв в узкое ущелье, за которым начинались отвесные скалы. Из них, из огромных гладких каналов, сетью пронизывающих твёрдую породу, падала вниз с многометровой высоты вода, создавая «аллею водопадов». Шум от них, одновременно волнующий и успокаивающий, был уже хорошо слышен.

Я сделал пару снимков у ближайшего валуна: к моей огромной радости, здесь обнаружился даже небольшой марцит. Марцит! Этот кристалл, получись забрать его с собой, сделал бы меня счастливейшим человеком на земле. Однако не было никакой возможности добыть его, не имея под рукой серьёзного оборудования. И всё же как он прекрасен! Те экземпляры, что мы видели в музее, ни в какое сравнение не шли с глубиной и насыщенностью цвета, с переливами и свечением загадочных линий внутри минерала, рождённого здесь и живущего здесь, собирающего в себе день за днём солнечный свет и синеву неба.

Влад, вытянув руку с телефоном, фотографировался на фоне друзы акваритов:

– Девчонкам потом пошлю!

Я улыбнулся:

– Пойдём искать спуск к водопадам?

– Пойдём.

Под хруст травы мы направились в сторону гор. Шум воды становился всё громче, в нём начинали прослушиваться нотки какого-то заунывного пения… Откуда бы взяться здесь таким звукам? Нет, это не вода!

– Влад! – я одёрнул друга за рукав. – Слышишь?

– Как будто кто-то плачет?

– Да. Это же… Фит!!

Огромное животное, прятавшееся в ущелье и до сих пор скрытое от нас, медленно выплывало из-за кромки обрыва. Похожее на кита, с вытянутой мордой, заканчивающейся двумя полукруглыми, образовывающими подобие буквы «Ф» ноздрями, оно величественно парило в воздухе, медлительное, монументальное. Кожа его была шероховатой, практически чёрной, с едва различимыми светлыми пятнами. Мы стояли метрах в ста от него, не зная, что теперь делать. Животное замерло, четыре глаза медленно повернулись в нашу сторону. Затем ноздри фита расширились, и вместе с хлынувшим внутрь потоком сухого воздуха раздался протяжный, похожий на шум с нотками плача или воя, звук.

Встреча с фитом была неожиданностью. Справочник, который нам выдали в офисе, утверждал, что фиты встречаются лишь в массиве Цауруса и с нашего маршрута их «можно иногда наблюдать в хороший бинокль». Однако вот он – живой, настоящий – разворачивался в воздухе прямо перед нами. Фит поднялся над краем настолько, что стало видно его обросшее ярко-зелёными сокоитами брюхо. Корни сокоитов свисали вниз, качаясь от движений животного. «Можно нажать кнопку на браслете. Но не будет ли это означать конец нашего путешествия?» – подумалось мне. К тому же животное двигалось медленно, словно нехотя, а это означало, что фит сыт и не опасен. Исполин с удивительной для своих размеров грацией развернулся и, плавно опускаясь за край обрыва, поплыл в противоположную от нас сторону. Мы некоторое время стояли молча, после чего я серьёзно посмотрел на Влада: