– Так будет эффективнее, в моем сердце сила мощнейших артефактов, мы можем себе позволить прокатиться с ветерком.
– Тогда в путь, посмотрим как выглядят эти нумерасты со своей хваленой крепостью, давай ближайшей дорогой на Клириптон.
Внешний мир. Четыре года до запуска.
– Ну, Мааарк, можно я не пойду, можно, можно? Билет у тебя есть, может без меня, а? Ну у меня свадьба же сегодня! Кира, помнишь я тебе же сказала, ждёт в церкви уже, платье белое, сотня гостей, – связной Лас-Вегаса скулила уже четверть часа, пока мы толкались в очереди на входе: – Я помню, я знаю устав, ты же меня заставил вызубрить, там все эти «в любое время дня и ночи по первому требованию» и т. д. и т.п., ну дядя Мааарк, будь человеком, отпусти меня.
– Нет, – я отдернул руку в которую вцепилась моя попутчица: – Мирослава Васильевна, уймись.
Лас-Вегас слепил вывесками, притягивал авантюристов, аферистов и бунтарей всех мастей. Каждый раз попадая в этот хаос я чувствовал какую-то родственную связь с неповторимым городом-изгоем. Но сегодня мы тут не ради рулетки, сегодня мы играем финальный акт охоты на группу кибер-террористов. Три года самых изощренных методов поиска и ничего. До знакомства с этим делом я считал что в современном мире невозможно спрятаться, что любое взаимодействие имеет следы и их я тщетно искал. Привел меня сегодня в Вегас совсем не мой профессионализм, а звонок Роси: «Я тут зайчика твоего нашла. Прилетишь?». Сейчас она наверно проклинала себя за звонок и пообещала стереть мой номер из всех записных книжек. Девушка была настроена идти до конца и попытки отделаться от меня следовали одна за другой:
– Марк, я хоть раз тебе отказывала? – Не унималась Рося: – Так, погоди, не вспоминай… Я хоть раз тебе после того раза отказывала?
– После того раза ещё три раза! Стой ровно, хватит мне рукава вытягивать!
– Ну, Мааарк, давай договоримся, а? Я папе ничего-ничего не скажу. Или смотри все расскажу!
– Слушай, шантажистка, а своей головой не пробовала? Рось, вот ты когда за ум возьмешься? Все папа-папа.
– Хватит меня пилить, вечно ты так, – девушка демонстративно бросила рукав моей куртки и засверлила взглядом исподлобья: – Нашелся, атец, иди своих детей заведи и их учи жить.
– Лупить тебя надо было, да сейчас уже поздно – тебе может и понравится. Я говорил Ивасу, что отправить тебя в Вегас так себе затея. Ну не могла себе мужика найти, а? Забыла откуда ты? Слетай ка в Ростов, воздухом Родины подыши. Замуж, Рось, девушки выходят замуж.
– Это не твое дело! Ты мне не авторитет. – надулась моя крестница: – Я тебе не эти твои, что хочу то и делаю! Хочу замуж, хочу женюсь. Тебя не спрошу!
– Посмотрим. Думаешь самая упрямая? На зло папе отморожу уши?
– Я её люблю!
– Ты с ней вчера ночью познакомилась, Рося, очнись. Это не любовь, это гормоны и две бутылки шампанского.
– И что?! Ты сухарь, ты мрак, тебе не понять! Это с первого взгляда.
– Завтра спасибо скажешь. На, ешь, – я практически втолкнул сквозь зубы девушке таблетку и пока не выплюнула заставил запить: – Проглотила?
– Да.
– Покажи! – я проверил, вроде проглотила: – Язык подними!
– Да все, все, по простому решил со мной опять? Когда до тебя дойдет, что я не ребенок уже, у меня есть права, у меня есть МОИ желания. Пичкаете меня с отцом с детства таблетками, достали! Что на этот раз, а? Сыворотка правды или пилюля согласия?
– Таблетка молчания. Сейчас связки размякнут и губы склеятся, хоть постою в тишине.
Рося дулась. Мирослава Васильевна – дочь моего друга и соратника Иваса была его точной копией, разве что симпатичнее и не ходила в промасленной насквозь одежде. В наследство от папы получила голубые глаза, баранье упрямство, IQ в 144 и уникальный ген везучести. С четырех лет мешалась под ногами в папиной мастерской, с шести начала помогать, в девять получила штатную должность талисмана спецопераций конторы и стала любимицей Иванова.
– Вот ты мрак, как же я вас всех ненавижу. Я имею право знать чем ты меня накачал.
– Активированный уголь.
– Ну ага, я сейчас буду бегать за тобой как собачка и выполнять команды с этого угля?
– Правда, обычный активированный уголь. Собирает токсины, освежает голову. Тебе очень кстати. Будь зайкой, принеси что-нибудь съедобное.
– Сам себе неси, эксплуататор!
– Рось, ну ладно, не дуйся. Я забочусь о тебе.
– К черту вашу заботу. Ты вечно мне все обламываешь!
– Знаешь что, потерпи уж как-нибудь пару месяцев. Я отцу твоему обещал, что до 18 буду за тобой присматривать, а там делай все что хочешь. Хоть с моста прыгай.
Читать дальше