Константин Образцов - Единая теория всего

– Ну, хорошо, – сдался участковый. – Четыре комнаты всего. Три – в домах по Круштейна, одна – на Красной. Трое жильцов сидят на разных сроках, а в одной комнате бабуля померла недавно, родственники пока не объявились.

– Кому сдаешь?

– Бесплатно разрешил пожить, честное слово! – вскинулся он. – Студенты, на одну стипендию существуют! Надо же помогать людям, товарищ капитан!

Я не стал развивать тему альтруистических инициатив лейтенанта Куницы. Меня интересовало другое. К кому бы и зачем ни приезжал по ночам покойный Рубинчик, вряд ли они обделывали свои дела в коммуналке, где из каждой двери торчит любопытный соседский нос, к каждой замочной скважине прижат глаз, а к электрической розетке – ухо.

– Отдельные квартиры есть на участке?

– Есть, но мало совсем. В доме Овандеров бывшая дворницкая на первом этаже и в Радинга – Пистолькорса – там хорошая, большая, окна на канал, эркер. В ней доцент Евстигнеев проживает с женой и тремя дочками.

– А пустых нет? В отпуске кто-то, или в длительной командировке, или на дачу укатил на все лето?

Куница засмеялся.

– Нет, товарищ капитан, у нас контингент такой – дач нет, в командировки не ездят.

Я вздохнул. Перспектива анализировать полный список жильцов и искать связи с Рубинчиком, или Трусаном, или Капитоновым не радовала.

– Еще же ведомственные есть, – неожиданно вспомнил Куница. – Да, точно, две отдельные квартиры!

Он полез в ящик стола, достал толстую тетрадь в бумажном переплете и принялся листать пожелтевшие разлинованные страницы.

– Так… сейчас… Квартиры ЛЕНАЭРОПРОЕКТ и ЦНИИ робототехники и технической кибернетики, одна у Овандеров, другая в доме Друкера на Круштейна.

– Живет там кто-то сейчас?

– Никого. Они для тех, кто в командировки из других городов приезжает.

– Пойдем посмотрим.

Куница прицепил галстук, застегнулся, надел фуражку, и мы вышли на улицу. Походка у участкового была неспешной, развалистой и цепкой, какой и подобает быть у представителя органов правопорядка на вверенной территории. Мы снова прошли мимо пивного ларька. Народу прибавилось, очередь стала еще длиннее, вокруг трех покосившихся высоких столов топталось по мокрой от пивной пены земле человек пятнадцать с кружками и пол-литровыми банками; у газончика в сквере двое сосредоточенных мужичков расстелили на поребрике газету, прижали углы пивными кружками и раскладывали тараньку. На скамеечке у брандмауэра соображали на троих, аккуратно разливая пол-литра в складные стаканчики. Куница метнул пронзительный взгляд и исподтишка погрозил кулаком. Здоровенный мужик с сивой гривой и выпученными глазами, смотревшими в разные стороны, символически спрятал бутылку под полой засаленного пиджака и стал ждать, когда мы пройдем мимо.

Вход в нужный двор был как раз рядом с лавочкой: узкая арка в глухой стене, ведущая во мрак длинного, как тоннель, тесного лаза. Мы прошли через пованивавшую селедкой темноту арки и попали в небольшой прямоугольный двор довольно пристойного вида. Две арки в левой и правой стене вели соответственно на набережную канала и в глубины кракенгагенского квартала. Рядом с правой аркой находилась дверь под покосившимся железным козырьком.

– Так, здесь квартира ЛЕНАЭРОПРОЕКТа. Нам на второй этаж.

Мы стали подниматься по широким и очень низким ступеням, то семеня, то перешагивая через две или три, то и дело оступаясь при этом. На площадке второго этажа было две двери, расположенных рядом друг с другом. Ведомственную квартиру я определил сразу: на косяке рядом с дверью висел только один, сравнительно новый, звонок, а не восемь разнокалиберных кнопок. Куница отдышался после подъема, приосанился и нажал на звонок. Трель отдалась тихим эхом. Мы подождали немного. Куница пожал плечами и для порядка надавил на кнопку еще раз. Результат тот же.

– Я же говорил, никого. В ведомственные если и заезжает кто-то, сразу в жилконтору идут, отмечать временное пребывание, а оттуда мне сообщают.

Мы снова прошли через темный тоннель и отправились в глубь квартала. Опять миновали ларек, где набирала обороты полуденная вечеринка, прошли мимо выступа дома с входной дверью и окнами на три стороны, вошли в еще одну арку и попали во двор, за которым по Красной улице проезжали редкие автомобили.

– Тут направо, – сказал Куница, уверенный, как опытный лоцман на сложном фарватере.

Он провел меня под коротенькой галереей с пыльным окном, повисшей между двумя домами, и показал: