Василий Арсеньев - Родиния. Тайны бытия

Бывший министр обороны ДНР умолк, погрузившись в тягостные размышления, потом продолжил:

– Вп р очем, это дела минувших дней. Тепе р ь я человек г р ажданский. Туда, – он указал в сторону, имея в виду Украину, – мне путь заказан. Но ведь жизнь-то п р одолжается! Ты-то чем наме р ен заняться на г р ажданке? – он взглянул на Ковалева.

– Пока не знаю, – вздохнул тот и вспомнил. – Вообще-то, книгу хотел закончить, начатую еще до всего этого…

– Что, за мемуа р ы п р инялся? – усмехнулся Стрелков.

– Ну, типа того, – уклончиво отвечал Ковалев.

– Книга – это хо р ошо, – задумчиво проговорил Стрелков. – Я и сам когда-то п р обовал писать. Если что, готов посодействовать с изданием. Вп р очем, р есурсы мои сейчас весьма ог р аничены… А как же с возв р ащением на р аботу?

– Сюда что ли, в компанию Малофеева? – скривился от неудовольствия Ковалев. – Нет, уж спасибо. Я как-нибудь сам…

– А я ведь р ассчитывал на тебя, Андрей, – с сожалением проговорил Стрелков. – Мне нужны такие люди, как ты! Я бы сделал тебя своим замом. Заместитель ди р ектора службы безопасности. Звучит?

– Я благодарен тебе, Игорь, за заботу, но… Я как-нибудь сам, – вежливо отказался Ковалев.

– Ну, смот р и, если пе р едумаешь, мое п р едложение – в силе.

В общем, в тот день старые боевые товарищи расстались друзьями, но с тех пор ни разу так и не виделись. Поездка в чужую страну, которую они хотели снова сделать своей, не принесла ни тому, ни другому совсем ничего. Ковалев не нашел ответов на вопросы, которые не давали ему покоя. Вместо этого он снова познал горечь разочарования, к которой примешалась еще и боль от потери друга.

Последующие несколько месяцев Андрей Ковалев практически не выходил из своей квартиры, – разве что в магазин – за продуктами, работая все время за компьютером над написанием книги. Она, эта книга, теперь занимала все его мысли. Нелегко было вспоминать о том, что случилось в те дни, когда он еще служил в полиции. Но описать те события он полагал своим долгом.

Тем более что после некоторой шумихи, поднятой вокруг той истории , как это часто бывает, воцарился информационный вакуум. Ни в прессе, ни на телевидении более не появлялось сюжетов на данную тему. Власти явно пытались замять это дело, которое имело некоторый политический окрас. В общем, дело серийного убийцы, которое в другое время вызвало бы широкий общественный резонанс, теперь тщательно предавали забвению. И для этого была избрана высокоэффективная тактика замалчивания…

Вот этой-то тактике и пытался противопоставить Андрей Ковалев свое усердие на новом для себя поприще писателя. Однако он явно недооценил тот порядок, который сложился в стране за последние двадцать лет.

Тот день, когда он закончил книгу о выдающемся хирурге, превратившемся в безжалостного мясника , был одним из лучших в его жизни. Он был вполне удовлетворен своей работой. А, в дальнейшем, разослав рукопись в несколько столичных издательств, принялся ждать…

Прошла неделя, месяц, полтора. Ответа всё не было. И тогда он поехал в Москву, – выяснить, в чем же дело.

В самом крупном столичном издательстве ему сообщили, что редакция обеспечена рукописями на два года вперед . Примерно то же самое он услышал и в другом месте. А в третьем – сказали, что рукопись им не подходит по жанру.

– Извините, тематика не та…

– Да вы хоть читали книгу? – вспылил на прощанье Ковалев. На что не получил ответа. Так и ушел он оттуда ни с чем. А, вернувшись домой, принялся в Интернете искать адреса других издательств, и тогда выяснилась удивительная вещь – их просто нет, не существует в природе!

Постепенно пришло понимание того, что несколько столичных издательств подмяли под себя весь книжный рынок в стране. Если в советское время можно было издать только то, что отвечало запросам партии, то теперь – вообще ничего не издать. Партийный диктат сменился диктатом рыночных монополистов, которые, как догадался Ковалев, являются лишь частью системы, выстроенной государством…

Увы, написать книгу в современной России гораздо проще, чем ее издать!

Правда, еще оставалась возможность использовать связи, которыми он располагал, но ему не хотелось прибегать к помощи извне. Просить, чтобы потом быть должным кому-то, – даже если это родной отец, – было не в его правилах. А потому, осознав, что он лишь понапрасну потратил свое время, Ковалев задумался над тем, что делать дальше.