Вера Чиркова - Под знаком темной луны

– Ну что встал как столб? Идем, запрешь за мной двери, – рычу я, пролетая мимо него.

– Но, Эзарт. Тебе нельзя в таком виде. Это… опасно. – пытаясь догнать меня, выкрикивает он.

Догнать меня ему и раньше не удавалось, а теперь он похоже и вовсе не в форме. Расслабился. Разъелся. Совсем бегать разучился. Придется взяться за тебя всерьез, бурчу я, вылетая из дверей.

Но пробежав несколько метров, резко останавливаюсь, наткнувшись взглядом на новенькие кованые ворота гаража, под который, чтоб не портить внешний вид замка пристройками, мне пришлось выделить часть огромного холла. Черт возьми, как я мог забыть, что год назад приобрел собственную машину, вместо приезжавшей каждое утро служебной.

– Руиз, открой мне гараж. – Кричу секретарю, вернувшись и дергая ручку двери.

Слышу, как гремит цепочка, поворачивается ключ и в двери приоткрывается щелка.

– Что нужно? – пряча бегающий взгляд, лепечет он.

– Ты что, с ума сошел? – чувствуя, как внутри нехорошо поджимается желудок, возмущаюсь я. – Это же я, Эзарт, открой.

– Ты не Эзарт, ты Руиз, – ухмыляется этот гад и, смелея на глазах, начинает импровизировать, – и ты выпустил на свободу преступника. Эзарт выгнал тебя, и сейчас звонит в полицию, чтоб вас обоих задержали.

– Ты уверен? – Спрашиваю почти ласково, перечисляя про себя все нелюбимые мамой слова.

– Уверен. – нагло усмехается он, пытаясь захлопнуть дверь.

Но моя левая нога уже заняла щель между дверью и косяком и не дает ему это сделать. Однако секретарь и не думает сдаваться. Пропав на секунду из виду, он возвращается со здоровенной железякой, типа лома, которой на ночь закладывает дверь. Это приспособление Руиз придумал сам, и очень этим гордится. Встав напротив щели, он повыше поднимает железяку, и я точно знаю, что будет с моей ногой, если я её не уберу. Но и убирать её раньше времени тоже нельзя, обнаглевший секретарь моментально захлопнет дверь. При всём том, дать ему время на размышление будет непростительной глупостью с моей стороны. Поэтому, не убирая ноги, но держась наготове, я начинаю подначивать предателя: – Неужели у тебя хватит смелости ударить своего хозяина? Как же быстро ты забыл все добро, что я тебе сделал. Прекрати эти глупости, открой по-хорошему. Ведь все равно ничего ты мне не сделаешь.

Сделает. Еще как сделает. По глазам вижу. Становится поудобнее, поднимает свой лом и бьет как колом, норовя проткнуть мне ногу. Я молниеносно ее убираю, и лом, стукнув по граниту пола, скользит в щель. Руиз, опомнившись, пытается дернуть его назад, но, придерживая руками дверь, я со всей силы бью ногой по железяке. От неожиданного рывка предатель выпускает свой конец лома, и он падает ему на ногу. Раздался истошный вопль и негодяй, забыв про меня, с воем и стонами рухнул на пол. Не теряя времени, тащу лом к себе и как рычаг засовываю в щель. Хорошенечко нажав пару раз, слышу звон лопнувшей цепочки и дверь распахивается.

Ворвавшись в полутемный холл, поднимаю Руиза за шиворот и, заглянув в его ввалившиеся от ужаса глаза, понимаю, что не смогу его бить, как бы мне этого ни хотелось. Заперев дверь, волоку поскуливающего секретаря к лестнице, раздумывая по пути, где бы его запереть на время моего отсутствия. Проходя мимо двери в кухню, случайно вспоминаю, что там есть кладовая без окон и, не раздумывая, тащу секретаря, теперь уже бывшего, туда. В кладовой хорошенько связываю предателя замысловатыми морскими узлами, которые еще в юности научился вязать в яхт-клубе на родной планете. Подумав, засовываю предателю в рот столовое полотенце и с чистой совестью запираю кладовую на ключ.

Хорошо еще, что никого из слуг сегодня нет в замке, радуюсь про себя, спускаясь по лестнице. Руиз накануне посоветовал мне всех отпустить до обеда, чтобы не помешали освободить Трика. Он был в курсе моего плана, я доверял ему, потому что пять лет назад выкупил из плена, и он клялся, что никогда этого не забудет. Что-то зацепило меня в этих размышлениях, и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, я вернулся в кладовую. Заслышав, как открывается замок, секретарь раздраженно крикнул:

– Ну, наконец-то. Я уж думал, никогда тебя не дождусь.

Я распахнул дверь. Руиз уже умудрился сесть и выплюнуть кляп, который из жалости я не стал засовывать очень туго. Однако и напористый же гад. Но больше всего меня поразили его слова. Выходит, он действовал не один, и в замке должен быть пособник. И отпустить слуг он мне советовал не потому, что боялся за мой план, а потому что они могли помешать его собственным. А слова «наконец – то» могли означать только одно – сообщник где-то близко. Поэтому я мгновенно развернулся и лицом к лицу столкнулся с огромным дижанцем. В руке он держал стандартное оружие этого народа – увесистый широкий топорик. Если человека хорошенько приложить этим милым инструментом, ему не поможет никакая медицина, даже суперсовременная моего мира.