Александр Бреусенко-Кузнецов - Великий Кристалл. Памяти Владислава Крапивина

– И тебе разрешили?

– Что разрешили? ― не поняла она.

– Ну… Это… Бродить одной в темноте по заброшкам.

– А что со мной может случиться?

– Ну… мало ли на кого можно напороться.

– Такой большой и боишься темноты? ― засмеялась попутчица. ― Зомби и вампиры только в книжках встречаются. Кого я там могла встретить кроме людей?

– Вот людей-то как раз и стоит бояться, ― начал он и осекся.

Огромные глаза смотрели непонимающе. Такие глаза бывают у малышей, которых только-только привели в детдом и которые еще не знают, что мир может быть жестоким.

– Ладно, проехали, ― пробормотал он. ― Давай дальше.

– А дальше все. Услышала, как кто-то плачет, зашла в вагон, а он взял и поехал. Ты тоже слышал плач?

Валька неопределенно пожал плечами ― не рассказывать же, как сам проревел целую ночь.

– Не помню, вроде нет. Испугалась?

– Нет, просто растерялась… Когда перестала стучать в двери и звать машиниста, то сообразила, что можно связаться через коммуникатор….

– Через что?

Она продемонстрировала массивный браслет на левом запястье.

– Наверное, сломался, никого не находит. А твой работает?

– Н-нет. Нет у меня никакого коммуникатора, ― промямлил он. ― У меня даже сотового нет.

– Сотовый? А что это?

В ее глазах промелькнуло искреннее недоумение.

– Знаешь, у меня такое чувство, что мы живем в разных мирах, ― неожиданно для себя произнес Валька. ― В твоем сейчас лето, а в моем зима…

– Ага-ага, ― скептически покивала она. Каштановые локоны, стянутые на макушке в конский хвост, запрыгали по плечам. ― Параллельные, которые вдруг пересеклись в Новогорске.

– В моем мире нет Новогорска.

– А Москва есть?

– Москва есть, ― согласился Валька. ― А коммуникаторов нет.

– Ой, я же не представилась! ― вдруг спохватилась девчонка и церемонно протянула руку: ― Алиса.

Пожать руку девчонке? Да никогда!

– Валентин, ― буркнул Валька, делая вид, что не заметил протянутой руки. ― Только я не люблю, когда меня называют по имени (о том, что Валентин похоже на валенок, он уточнять не стал), лучше зови меня Старк. Моя фамилия Старков, и еще мне очень нравится Железный человек.

– Железный человек? Кто это?

– Ты не знаешь? ― Валька округлил глаза. ― Может, ты и фильм про Тони Старка не видела?

Алиса покачала головой. Тогда Валька схватил рюкзак, дернул молнию и вытащил потрепанный на углах комикс.

– Вот, смотри.

Он листал страницы и рассказывал, как Старк вместе с другими Мстителями спасал Землю, а затем, пополнив ряды Хранителей Галактики, защищал целую Вселенную. Алиса с интересом слушала.

– Какие же у вас герои, если нет Мстителей? ― удивлялся Валька. ― Или у вас вообще нет фантастики?

– Есть, конечно. Я даже один фильм на коммуникатор себе записала, хотела перед сном посмотреть. Сейчас покажу.

Алиса что-то покрутила на своем браслете, и в воздухе перед Валькиным лицом появился полупрозрачный экран. Фильм оказался что надо: пятеро подростков из маленького российского городка остановили вторжение инопланетян на Землю. А потом Алиса просто рассказывала всякие истории. Валька не сразу понял, что она говорила о реальном мире. Воспринимал сказанное просто как фантазию, еще и восхищался: ничего себе девчонка заливает! Врет как по писаному. Потом заслушался. Затем стал завидовать. А потом, когда она показала фото космодрома со стартующими звездолетами к космическим станциям возле Юпитера, где работали ее родители, на душе стало горько…. Ведь не инопланетянка какая-нибудь, обычная девчонка, только живет в другом мире. Таком, в который хочется уйти по лунной дорожке.

Валька отвернулся к окну, чтобы не было видно выступивших слез, и надолго прилип к стеклу. Лишь когда впереди показалось здание вокзала, он повернулся:

– Подъезжаем.

Они долго бродили по пустому перрону, не решаясь открыть двери вокзала. Вернее, время тянул Валька ― не лежала у него душа к этой мрачной громаде. Обычно вокзалы выглядели иначе ― там всегда было многолюдно. Суета, гомон, очереди в кассу. Здесь же ― тишина, как в могиле. И поездов на путях всегда стояло несколько, одних только пригородных электричек штуки две, не меньше, а тут ― кроме их вагона ничего. Путей много, а вагон один.

Валька потянул носом. И еще странный запах ― какой-то неживой. Конечно, все вокзалы пахнут по-разному: одни яблоками и пирожками, другие ― дешевым кофе, опилками и хлоркой. Случалось, что попахивало бомжами ― после эпидемии их становилось все больше. Хоть и не всегда запахи были приятными, но они были живыми, человеческими. А здесь ― ржавчина и пыль.