Тимофей Царенко - Сны и башни

Башню народ моментально перекрестил в «Копченый Хуй Его Величества. Виктор VII юмора не оценил, но поступил от противного, по принципу «да гори оно всё». Он приказал зажечь на вершине сооружения негасимый огонь.

Так башня, оставаясь всё тем же премьер-отелем «Искушение», в народе снова поменяла название, и оно на сей раз оказалось даже вполне приличным: «Его Величество Пылающая Шишка». На большее народная мысль не сподобилась, и власти уже махнули рукой – дескать, вот и ладно. Увы, «ладно» продлилось около полугода. И обернулось настолько идиотской стороной, что вся властная пирамида растерялась, не понимая, как на такое реагировать. Когда же все, начиная от Первого императора и заканчивая последним сельским старостой, всё-таки принялись реагировать, выяснилось, что они безнадёжно опоздали. И теперь этот поток не то, что не заткнуть – его даже направить в безопасное русло не получается.

Началось же всё на задворках империи, в скромной горняцкой деревне с многообещающим названием Большая Бухловка. Населяли её в основном работники двух угольных шахт, привыкшие скрашивать досуг первачом, который тут гнали из всего, что можно было сквасить. Зачинщиком оказался помощник управляющего по прозвищу Джонни Дуб – парень в доску свой, но уж больно шебутной даже по местным меркам. Для полноты картины был Джонни ещё и грамотным (что для помощника в общем-то не удивительно и даже полезно), а главное – он только что вернулся из Лёвенгарда, куда попал впервые в жизни. В процессе обильных возлияний Дуб поделился с народом столичными новостями (большую часть которых он, разумеется, сочинил прямо тут же). Неожиданный успех у аудитории возымела повесть о горящей шишке. Джонни даже малость расстроился, поскольку её-то он не выдумывал. Но по мере повышения градуса и к десятому повтору рассказ приобрёл масштабы и размах подлинно трагедийные. Титул «Его Величество Пылающая Шишка» произвёл на аудиторию такое неизгладимое впечатление, что прямо тут же было решено написать императору письмо. И поскольку Джонни был единственным, кто умел писать…

Кто из собутыльников оказался настолько сведущ, что вспомнил давний способ доставки челобитных напрямую, минуя все канцелярии – об этом наутро как раз никто и не вспомнил. Не вспоминали бы и дальше, кабы в один далеко не прекрасный день в Большую Бухловку не вошёл совершенно неприметный и неприлично хлипкий на фоне шахтёров субъект. Который, как выяснилось, умеет не только задавать вопросы, но и добиваться ответов на них. Освежая память ответчику. Или освежёвывая его, если тот упорен в заблуждениях.

Способ доставки был на удивление прост. Листок с текстом челобитной полагалось возложить на алтарь в ближайшем храме Света. И все челобитчики должны были в процессе ритуала приложить к жертвенному камню палец, из которого иголкой добывалась капелька крови. Если челобитная принималась к отправке (а это происходило не всякий раз, кстати), кровь исчезала бесследно, а текст проявлялся на алтарной стеле в главном столичном храме. Откуда его доставляли напрямую правящему монарху.

Минусов у этого способа было несколько. Во-первых, отнюдь не всегда челобитную Свет принимал – только искренние просьбы, идущие из глубины души просителя. И только в том случае, если просьба действительно обоснованная. Надуманные и безосновательные тексты оставались без внимания, а если отправитель упорствовал, у него могли и настоящие проблемы возникнуть. Второй же минус состоял в том, что если в течение недели на челобитную не поступало никакой реакции, текст возникал на всех алтарных стелах всех храмов империи. И маячил там до тех пор, покуда беда, его породившая, не бывала решена.

Плюсы метода проистекали из его минусов. Во-первых, такую просьбу решали более чем оперативно, да ещё и с запасом. Поскольку распоряжение поступало с самого верха, а его неисполнение могли расценить и как мятеж. Во-вторых, впоследствии просителю хватало обычного намёка, чтобы к нему местные власти прислушались очень внимательно.

Однако в Бухловке всё изначально пошло наперекосяк. Мало того, что шахтёры умудрились допиться до такого просветления, что Свет без возражений принял их пьяный бред. Так ещё и отыскать источник оказалось весьма непросто. Поскольку в алтарном чертоге столичного кафедрального собора шёл ремонт, явление челобитной там успешно проморгали. И спустя неделю текст проявился, как и положено, во всех имперских храмах. Затем приключилось то, чего никто предвидеть не мог. Идея челобитной нашла горячую поддержку в умах прихожан всей империи. И они в великом множестве повторили жест отправителей – приложили свои пальцы под копией в сотнях храмов, часовен и кумирен. Результат ужаснул священников Лёвенгарда: несложное заклинание, вызывающее имя и местообитание отправителя, явило их взорам чуть ли не результаты переписи населения. Отыскать среди этих сотен тысяч или даже миллионов имён и топонимов исходник не смог никто. Получилось лишь примерно определить регион его происхождения. И следователи в опасных количествах устремились на поиски виновников торжества. Их, конечно же, нашли, и смогли восстановить картину, но как-либо наказывать даже неугомонного Джонни Дуба было уже поздно и бессмысленно. Веселье только начиналось.