Герман Филатов - В погоне за собой, или Удивительная история Старика

«Тук тук ту-у-к, тук тук ту-ук»

Приблизившись к ней, я провернул не высунутый из скважины ключ и отпер дверь. За ней стоял хозяин квартиры, Диего Самерс собственной персоной.

– Доброго вечера, Клим,– поздоровался он. Голос его был странным, вроде доброжелательным, но в то же время в нем содержалось что-то еще. Но когда мужчина встретился с моим чуть окосевшим взглядом, а потом увидел в руке банку пива, и на столе еще две опустошенные, то его лицо исказило возмущение.– Отлично! Я ему время даю, на уступки иду, а он сидит тут и надирается посреди рабочей недели! Я тебя выгоню , слышишь меня?!

– Диего, прошу прощения,– ответил ему я.– У меня был тяжелый день, да и вообще, сейчас такой период…

– Вот только не нужно мне петь эту песенку, Клим!– прервал меня на полуслове Самерс.– Нам всем тяжело, не только тебе!– мужчина убавил голос.– Слушай, приятель, я все понимаю. Жена ушла, работа – отстой, у меня было то же самое тридцать лет назад, пока я не встретил Матильду (его супруга), так что мне это знакомо. Но те деньги, что я выручаю за квартиру, составляют хорошую часть нашего с ней бюджета. У меня здесь не богадельня. Как я уже сказал, сроки у тебя поджимают. Не заплатишь в течение следующей недели, будешь справляться со своим трудным периодом где угодно, но не в моей квартире.

– Я нашел подработку,– приняв решение, сказал я.– Деньги будут.

– Хорошо,– кивнул Диего.– Очень на это надеюсь.

Он уже собирался уйти, но тут остановился и добавил.

– Возьмись себя в руки, сынок. Продолжишь в том же духе, и остаток жизни будешь бродить по ночлежкам. Спокойной ночи.

– Доброй ночи, Диего.

Запершись в квартире наедине со своей ничтожностью, я прошел к дивану, сделал небрежный глоток пива и пролил часть на футболку. Поставив банку на стол, осмотрел расползающееся по ткани пятно. Притянув ее к носу, понюхал. Смердело так, словно в ней сражался еще сам Ричард Львиное Сердце, и с той поры ее ни разу стирали.

– Фу!– выдох был полон отвращения к запаху и к самому себя.

«Как я раньше не ощущал этого?»

Быстро стянув с себя футболку и спортивные брюки, я бросил их в стиральную машину, запустил ее, а потом, пребывая в ужаснейшем настроении, напился в лоскуты до состояния примата.

III

Голова болела так, словно накануне в ней отпраздновали день города.

Звеневший будильник был будто молот, безжалостно бивший по мозгам. Не знаю, каким образом мне удалось вчера его завести, но в тот момент я ненавидел себя за это всей душой.

Самочувствие было хуже некуда. Приоткрыв глаза, я пошарил рукой по прикроватной тумбе, но она оказалась пуста. Оглядевшись, я понял, что телефон лежал в другом конце комнаты и звенел на полную громкость.

Удивившись своей предусмотрительности, которую мне не удалось утратить даже в наполовину беспамятном состоянии, я кое-как поднялся с кровати и протащил свое тело к комоду, располагавшемуся у стены неподалеку от двери. Схватив телефон и трясущимся пальцем остановив звон, мне пришлось сопротивляться соблазну лечь обратно в кровать и продолжить спать. Было так тихо, постель нагрета и тепла, словно в одеяло была завернута грелка…

«Нет. Нельзя. Возьми себя в руки»

«Но у тебя так болит голова,– шептало подсознание.– Ты себя так плохо чувствуешь, какая тут работа? Останься дома, поспи, расслабься. Ты это заслужил, ведь ты так много работаешь…»

– Замолчи,– вдруг зашипел я сам себе.– Сам виноват.

Как же они были сладки, эти речи, уговаривавшие меня забыть про все и лечь спать. Обольщали меня, обхаживали, сладостно упрашивали и соблазняли, но мне удалось сказать им «нет». Раньше, с вероятностью в 97 процентов я бы поддался на мольбы и рухнул мешком на простыню, но на этот раз почему-то сдержался.

Покинув спальню, в гостиной я увидел полный бардак. Опустошенные банки из-под пива валялись на столе, полу и диване, одна, смятая, даже как-то попала на телик.

Сил (да и желания) убираться не было, поэтому я оставил это дело на потом и отправился в душ. Войдя в ванную комнату, заметил горящую кнопку на стиральной машинке. Открыв дверцу и заглянув внутрь, нашел там свои вещи, свежие и чистые. Вытащив их и повесив на ту же дверцу сушиться, залез под душ.

Вода подействовала на меня, словно лекарство. Как следует потерев старой, разорванной в нескольких местах мочалкой кожу, я смыл с себя мыло, отправляя его вперемешку с грязью и водой через сливное отверстие в канализацию, после чего обтерся полотенцем и в одном нижнем белье направился на кухню.