Юрий Харитонов - Далекое завтра

– Она ведь говорит с тобой? – неожиданно сменил тему Павлов. Биоин замотал головой, отрицая. – Говорит-говорит. Я знаю. Но это тебе не поможет.

– Что не поможет? – переспросил Антон. Неясная тревога наполнила изнутри. – Я не по…

Тысяча шестнадцатый резко поднес руку с серебряной пластинкой к затылку Власова. Казалось, мир дрогнул. Стены поплыли, свет в глазах померк, и сердце… на миг остановилось. Когда зрение вернулось к Антону, Семена уже забирали человекоподобные машины – Заменщики. Под полупрозрачными композитными мышцами виднелись детали механизма, спокойные лица не выражали эмоций. Власов, лежа на полу, с трудом сфокусировал взгляд на трепыхающейся в руках киборгов фигуре: Семен вырывался и неистовствовал, выкрикивая что-то. Наконец, возвратился и слух, оказывается Тысяча Шестнадцатый кричал ему:

– У тебя сутки! Слышишь? Сутки! Чтобы во всем разобраться и выяснить, что происходит! КИРа тебя больше не видит, но это только на сутки! Запомни! Ответы только у главного… у Первого! Береги электромагнитный излучатель – он может помочь!

С этими словами Павлова выволокли из лифта и быстро утащили навсегда.

– Зои Каплан, Девять-Три-Девять, принадлежность к главному сектору, Атланта. – Механический голос ИИ окутывал сознание, которое билось в страхе глубоко внутри и не хотело задействовать другие чувства. Тело сопротивлялось «рождению»: руки и ноги не желали шевелиться, глаза отказывались открываться, а каждая клеточка девушки чувствовала холод, и ее сотрясала мелкая дрожь. Лишь синтезированный голос внутри монотонно говорил, прорывая тугую глухоту еще не успевших окрепнуть барабанных перепонок. – Проверка рожденного материала.

– Проверка нервной системы, – продолжил голос, и сквозь гул в ушах завыли серводвигатели нависшего над голой девушкой механизма. Манипуляторы коснулись Зои в нескольких местах, которые тут же словно пронзили иглы – машина слабыми разрядами тока проверяла реакцию нервной системы. Ток распространялся по нервам на остальное тело, мышцы сокращались, а девушка орала от невыносимой боли, выгибаясь всем телом и сотрясаясь от спазмов сокращенных мышц.

– Проверка зрения, – холодные и безразличные пальцы-манипуляторы разжали веки, и вспыхнул яркий свет направленного на зрачки светодиода. Инстинктивная попытка закрыть глаза оказалась неудачной – робот держал крепко. Вспышка же на несколько долгих минут затмила сознание полностью, не оставив места темноте.

– Проверка слуха, – тут же добавил ИИ, в уши вставили пробки, и резкий невыносимый звук заполнил все вокруг, лишая мыслей и чувств. Вот теперь спасительная темнота не замедлила сменить свет, все еще полыхающий яркими пятнами перед глазами. Только что извлеченный из капсулы роста и не привыкший к таким испытаниям, шокированный организм отключился.

Но в сознание девушка пришла быстро. Режим шоковой терапии работал отлаженно: сразу после проверок Зои поместили в индивидуальную комнату, где температура сохранялась на несколько градусов ниже комфортной. Девушка продрогла и очнулась, стуча зубами от холода. Свернувшись калачиком и сотрясаясь мелкой дрожью, она несколько минут осматривала стерильно-белое помещение. Огромное, во всю стену зеркало противоположной стены и маленький столик, на котором лежала белая одежда: хочешь согреться – тебе придется напрячься, приложить усилия и встать, что не так просто, ведь мышцам сначала надо вспомнить движения и обрести хоть какую-то силу.

Но Зои лежала, стараясь сопротивляться как можно дольше. Мысли метались, вспоминались десятки предыдущих жизней, полностью идентичных друг другу. Ей-то, в отличие от остальных, не стирали память совсем, так и перекладывали из одного тела в другое, не корректируя ни единого байта. Девушка не боялась «Центра рождения», а боялась и ненавидела жизнь, что ждала ее снаружи, после «выписки» – жизнь, прожитую неоднократно, неизменно жесткую и гадкую. Если бы Девятьсот Тридцать Девятая могла, то размозжила бы голову о зеркало. Но это уже случалось с ней. Напротив находилось вовсе не зеркало, а похожий на него в режиме «сна» и созданный для обучения огромный монитор. Прошлый раз, в момент очередной реинкарнации, Зои ударила головой в себя, отраженную и разъярённую от невозможности выбраться и изменить будущую жизнь. Экран вспыхнул и расплылся по центру мутным пятном. Пиксели по краям заискрили. Зои повторила: сквозь поплывшую серость выжженных ячеек монитора проступила белоснежная стена, а по лбу на переносицу заструилась теплая жидкость. Капля упала на пол, расплескалась ало-красным пятном, боль пронзила голову, отрезвила, но вместо того, чтобы остановиться, девушка с удвоенной силой принялась бить головой о стену. Кровавые следы уже ошметками расползались по белому покрытию, но Зои не успокоилась, пока не рухнула на пол, и лишь краем истекающего из тела сознания услышала синтезированный голос КИРы: