Сергей Журавлев - Контакты

– Надюш, ты сидишь в шикарной машине, едешь по прекрасной Столице, сиди, расслабься и любуйся видами. Где ещё увидишь в движении панораму центра Москвы?..

Они ехали по Садовому кольцу, а Надя, удобно устроившись на мягком заднем сидении машины, никак не могла, поверить: сон или не сон это ей сниться? Если сон, то она боялась даже пошелохнуться, дабы не отпугнуть чудесное видение и ощущение, настолько сладостно оно было. Борис положил ей руку на плечо, легонько обнял её, и она не протестовала этому, она поняла, что плохих намерений у него нет.

Музыка была негромкая, а разговаривать пока не хотелось из-за того, что у Нади на глаза набежали слезы. Борис увидел слезы, мелкие и еле заметные и понял, отчего они могли взяться, а вот она никак не могла понять источника этих слез. Скорее всего, ей было жалко самою себя, жалко того, что вот так бесцельно пролетало время в дурдоме, как она называла свой интернат, в котором она провела всю свою сознательную жизнь. А здесь, рядом с Борисом, был совершенно иной мир, антимир. Она благодарила судьбу, Иринку и Бога за то, что познакомилась с Борисом, с таким светлым, удивительным и крайне непохожим на остальных людей, человеком. Надя не оттёрла слезы, боялась, что возлюбленный не поймет их, она давала им высохнуть самим…

Так они ехали по бульварам, любовались архитектурой зданий, планировкой застроек, зелёными насаждениями, памятниками и достопримечательностями окружающих мест и не заметили, как сделали целый круг, а музыка продолжала играть, одна мелодия сменяла другую и все они были такими, словно сама Надя подобрала их. Наконец, она спросила Бориса:

– Во сколько тебе обойдётся такое путешествие?

– От Санта Клауса нам с тобой подарок из Лапландии пришёл.

– А ты можешь говорить не только рифмой, но и по-лапландский?

– Так иногда, когда уж очень приспичит.

– И сколько языков ты знаешь, только честно?

– Да так, не много, не мало – один русский со словарём, да язык радио изначально – середину букваря освоил.

– А вот это не правда, – вмешался водитель. – Он…

– Шеф, – перебил его Борис, – вот мелодия пошла интересная, сделай шарманку немного громче.

– Понял, не дурак, – ответил тот, сделал музыку громче, а сам замолчал.

– Ну, зачем ты человеку не дал поговорить, он же тоже человек! – вспылила на Бориса Надя.

– Ну, прости, Надюша, я сам тебе хотел всё рассказать, но в другое время, – сказал Борис извиняющимся тоном, взял её руку и нежно поцеловал. – Такого больше не повториться никогда, даю тебе слово. Договорились?

– Ладно. А теперь поехали домой, тьфу ты, я хотела сказать обратно, в интернат.

– А мы туда и едем, вот только что повернули, – спокойно ответил Борис.

Надя успокоилась и всё смотрела в боковое окно машины на мелькающие здания, зелёные насаждения. Ей надолго запомниться эта экскурсия в «большой мир», которую подарил Боря. «Да, он довольно щедрый и очень добрый человек, – думала она, – вот может, поэтому я и полюбила его. И как я сегодня догадалась надеть самое лучшее, что у меня имеется? Словно знала о предстоящей вылазке. Правильно говорит Нина: нужно всегда прислушиваться к внутреннему голосу. Ой, а как же она там одна целый день? Она не сможет обслуживать себя…»

– Борь, там Нина одна целый день, а она себя не обслуживает.

– За ней присматривает Светлана из соседней комнаты, ты, пожалуйста, не волнуйся, я со всеми обо всём договорился.

– Деловой! Только я ничего не знаю или узнаю в последнюю очередь.

– Надюш, я вот всю дорогу думал и не знаю, как тебе сказать об этом, словом, мои родители хотят с тобой познакомиться. Ты не против этого?

– Да, против, если это событие будет сегодня!

– Но именно сегодня они нас ждут, и приготовили на стол всё, что только можно съесть. Они будут очень обижаться, если их кулинарные труды пропадут, ты уж оправдай их старания и не сердись на меня, пожалуйста, я, правда, не знал, как тебе сказать об этом.

– И как ты меня представишь? – поинтересовалась Надя.

– Как самую добрую и лучшую подругу.

– Скажи откровенно: сколько у тебя было знакомых и подруг, с которыми ты, скажем мягко, крутил любовь?

– Только две – Ирина и ты больше у меня никого не было.

– А твои родители, они какие из себя? Я имею в виду характер.

– Прогрессивные. Они в каждом человеке видят, прежде всего, человека. Добродушные, милы, внимательны к чужой беде. Что я могу ещё сказать? Придёшь – сама увидишь, только не подводи меня сегодня. А?