Irina Romanist - Vision of Future

После этих слов предводитель Древнейших подскочил:

– Вам запрещено знать правду, потому что вы должны оставаться не задающим много вопросов и мирно дышащих в трубочку стадом! Вам не разрешено не то, чтобы думать, вам не разрешено дышать самостоятельно! – он подошел ко мне и со злостью указал на маску на моем лице, при этом наклонившись, чтобы быть со мной одного роста.

– Не-е, не говорите так, – я начала заикаться от страха, в очередной раз проклиная тот самый момент, когда решила добровольно прийти в этот клан.

Увидев мое испуганное лицо, он отошел от меня, о чем-то подумал и снова сел на свой так называемый трон. Мне была не понятна его реакция, я же добровольно к ним пришла, с добрыми намерениями. Это же я стояла посреди темной туннели с лабиринтом и связанными руками! Все что мной руководило – желание узнать истину и ничего больше. Немного помолчав, он продолжил:

– Хорошо, – с уже более доброжелательным видом сказал он, – Хочешь правды, слушай и записывай. Хотя, о чем это я… Ты же понятия не имеешь, что такое ручка для письма и как ей пользоваться, – с ехидной улыбкой проговорил предводитель, – Ты вот никогда не думала, почему ты ходишь в маске, а мы нет?

– Конечно, думала! Именно поэтому я здесь, – я начала перетаптываться с ноги на ногу и перебирала пальцами насколько это было возможно со связанными руками, показывая при этом свою нервозность, – Мне интересно, почему вас считают изгнанными и охотятся на вас. Мне не понятно, почему я задыхаюсь без маски, а вы нет. Почему мы умираем от тех болезней, которые вы с легкостью переносите и наоборот. И еще мне очень интересно, кто вы? – уверенно выстреливала я, как из пулемета, словами, набравшись откуда-то смелости.

– Мы? – снова громко и, казалось, со злостью проговорил глава клана. – Мы – люди, а вот кто вы, это большой вопрос.

– Мы тоже люди! – не останавливалась я, – Но какие-то другие, – последнее предложение я сказала практически шепотом.

В этот момент у меня перед глазами всплыла картинка из детства…

Я, лет семи, с мамой и отцом на детской площадке. Отец умер рано, по неизвестным причинам, мама говорила, что у него были проблемы с сердцем, хотя я ни разу не замечала каких-либо у него недомоганий.

Был солнечный день, я провела весь день с родителями и очень этому радовалась, так как такая возможность выпадала не часто. Вечером, уходя в свою комнату спать, я обняла отца, просто потому, что была счастлива, что родители были вместе со мной. Отец очень удивился моему поведению и обнял в ответ, а мать схватила меня сзади за руку и приказала, чтобы этого больше не повторялось.

Мне стало очень обидно, и я убежала, пытаясь при этом понять своим детским умом, что я сделала не так. Компьютер в моей голове не дремал и сразу же выдал информацию: «Эмоции – это физиологические процессы в организме человека, проявляющими в виде каких-либо физических реакций. Свойственно для Homo Sapiens».

Очевидно, что в возрасте семи лет я не могла понять точного толкования данной информации и я просто заплакала. В момент, когда я уже практически выплакала все слезы, в комнату зашел отец.

– Милая, пожалуйста, не плачь, мама не хотела тебя обидеть.

– Хотела! – всхлипывала я. – Она постоянно то и дело на меня кричит и всегда всем недовольна. Она меня не любит! Зачем она меня рожала? – уткнувшись лицом в подушку, я скрывала льющиеся градом слезы из моих глаз.

– Ну же, не говори так, – старался утешить меня отец и гладил по спине. – Мы тебя очень любим, ты – самое важное, что у нас есть. Когда ты вырастишь, ты поймешь, что мама старается тебя таким образом защитить, но никак не обидеть.

Данный разговор остался у меня надолго в памяти, как и все остальные разговоры с отцом. Он всегда отвечал на мои вопросы, хотя возможно и не совсем правдиво, но это я уже поняла со временем. Также со временем я еще поняла, что высказывать эмоции: гнев, радость, любовь, заботу, ярость, печаль, страх, тревогу, и все другие считалось дурным тоном.

Окружающие тебя люди должны чувствовать тебя рядом с собой комфортно, если же кто-то был сверх эмоционален, его просили это прекратить.

В нашем обществе так было не принято. Мы были все равны, делали то, что нам было приписано и это не давало мне покоя. Именно поэтому меня всегда тянуло к «Древним». Просматривая войны между нашим и ихним кланом я всегда четко замечала разницу между нами и ними. «Древние» во время битвы каждый по-разному корчили лицо, кто-то от боли, кто-то от страха, кто-то от ненависти. Солдаты нашего же клана в любом бою выглядели одинаково: каменные лица без капли чувств и эмоций…