Федор Токарев - Пустота под масками

Парень помотал головой.

– Думаю, этот вопрос быстро решится, так? – он снова посмотрел на священника, и тот ответил кивком.

Денис молча слушал указания и все еще пытался угадать, кто же это такой.

– Мы должны показать им, кто здесь главный. Согласен? – Мужчина снова настойчиво приобнял Дениса за плечо. – Я ведь не прошу тебя вредить людям. Просто преподать урок этим гадам перед приездом Светлейшего. Это ведь наш район, так ведь?

– Святейшего, – неуверенно выдавил из себя Денис. – Мы называем его Святейший.

– Хорошо, пусть так, – мужчина с трудом сдерживал раздражение. – Отец? Благословите его на это?

– Конечно, Константин Дм… – священник будто проглотил язык. – Разумеется, Денис, у тебя есть мое благословление.

– Хорошо, я сделаю. – «Значит, Константин Дмитриевич. Так тебя зовут».

– Вот и славно. Тогда удачи, господь с тобой, Денис! – Константин широко улыбнулся, похлопал парня по спине. Денис ответил фальшивой улыбкой и медленно попятился к выходу. Отец Михаил все еще выглядел подавленно, но постарался изобразить уверенность на своем лице. Неудачно. Денис отвернулся и спешно покинул храм.

С удивлением обнаружив, что мама не ждет его на улице, Денис быстрым шагом направился на соседнюю улицу. Он не думал о том, где сядет на автобус, к тому же дом был совсем в другой стороне. Но ему хотелось как можно скорее удалиться от церкви. Ему казалось, что само здание наблюдает за ним. Каким-то пронзающим, горящим взглядом. Взглядом бога? Или взглядом того мужчины, Константина? Он хорошо видел фальшь в людях, видел тех, кто носит маски. Все люди грешат этим время от времени, чтобы скрыть свои эмоции, чтобы добиться чего-то. Они живут так с раннего детства, просто в какой-то момент забывают снять одну маску, надевают поверх нее вторую, третью. Какие-то отбрасываются, какие-то откладываются в сторону, но значительная их часть срастается воедино, слипается так, что уже невозможно сказать, где заканчивается одна и начинается другая. Так и рождается личность человека, то, что назвали душой. Денис видел это в матери – заглядывал в трещину между масками, когда она рассказывала о временах их совместной жизни с отцом. В тот момент она менялась, становилась «тоньше». Все потому, что одна из масок слетала с нее, и она становилась чище, искреннее.

Видел это же Денис и на примере своих друзей, когда год назад курящий за углом старшеклассник пнул под зад Максима и тот от неожиданности подпрыгнул на полметра. Тогда Денис еще не был знаком с ним, но отчетливо запомнил момент, потому что это было похоже на какой-то мультик – Макс буквально завис в воздухе с удивлением на лице. Все смеялись. И даже Денис. Но когда через несколько дней кто-то попытался пошутить над Максимом, припоминая этот случай, тот отвесил обидчику точно такой же пинок. Денису показалось, что сейчас начнется драка, но «жертва» замерла в нерешительности, не понимая, как нужно действовать. Тогда из горла Максима раздался смех. Даже не смех – гогот, натянутый, фальшивый. Тот самый, который он слышал от старшеклассника. Окружающие тоже рассмеялись. Еще через неделю Максим начал курить, и маска окончательно приросла к нему, не первая и далеко не последняя.

Осторожный Егор тоже не всегда был таким осторожным. Он шел на поводу у Макса достаточно долго и с головой бросался за ним в любые авантюры. Пока однажды Максим не предложил разбить окно в машине учителя физики, поставившего ему двойку. Он взял камень и швырнул его в автомобиль. Специально или нет (а Денис не сомневался, что специально), но промазал. Егор последовал примеру друга, и, оказалось, камни метает он неплохо – булыжник прошиб боковое стекло, и оно рассыпалось на мелкие осколки, похожие на капли дождя. Парни смеялись, веселились, шутили – это Денис тоже застал, как раз выходя из школы. Но когда родители Егора получили счет за выбитое стекло и были приглашены на воспитательную беседу с директором, выяснилось, что Максим-то ни в чем не виноват. И Егор, до этого уверенный, что просто следует за другом в его тени, оказался главным хулиганом школы. Он вдруг осознал, что за любые свои действия отвечать придется именно ему. Что с последствиями собственных поступков он останется один на один, и что дерзкий и смелый вожак, плюющий в лицо опасности и одноклассникам, сдуется при первом же появлении участкового. Так родилась новая маска Егора – видавший виды, побитый жизнью молодой человек. Спокойно чувствующий себя в компании друзей, не напрягающий хронической тоской, но все же с отражением горечи пережитого в глазах. Денис называл эту маску «ветеран», потому что именно так в кино выглядели ветераны войны, вернувшиеся из многолетней мясорубки и старавшиеся как-то справиться с болезненными воспоминаниями.