Джон Доу - Дельфины. Часть четвёртая

С барами пришлось покончить. Не навсегда, конечно, но на приличное время. Ведь тогда бы от моих честно заработанных патронов ничего не осталось. После работы, что кончалась примерно под начало ночи, я ковыляла домой по тёмным улицам и по прибытию спускалась в подвал. Убираться. Да обустраиваться. После первой получки, что составила целую сотню армейских (где-то столько же мы оставляли почти что каждый вечер в баре), я метнулась на рынок, прикупив пайков и самый дешёвый коврик на кухню, чтобы наконец скрыть царапины. На следующих выходных моя душа отправилась во второй район. Естественно, с пистолетом и ножиком для самообороны, ведь шанс наткнуться на не нужных людей был велик. Но это было для меня не самое страшное. Больше я остерегалась иеронцев, что могли спокойно разгуливать по всё ещё опасной зоне. Зачем же я туда попёрла? Металлолом. Только ради него. Благо его там полно. Хоть и воровать мусор любит чуть ли не каждый второй местный. Как бандиты, так и мирные.

Будто как в старые добрые времена я нарядилась максимально практично – рюкзак на спину, фонарь на ремешок, пестик в кобуру, да нож в чехол. Невольно я сразу вспоминала, как мы с Цефисом шастали по этим «запрещённым» районам, убивая заражённых и избегая встречи с здоровыми людьми. Как искали всякие идиотские буклетики, что были безумно яркие, открытки из разных городов, а иногда и стран, комиксы, карточки и прочее-прочее-прочее. Даже книги нередко умудрялись находить. Только сегодня у меня немного иная цель – ручки от крышек мусорных вёдер. Не спрашивайте, нахрена я вообще этим занимаюсь. Время всё расставит по своим местам. И вскоре вы всё поймёте.

Всё-таки Рамона была права. Здесь ни черта не изменилось. Хоть мы и отвоевали потом и кровью потерянную часть города, она продолжает пустовать, пока по ней изредка пробегают остатки бандюг, что и не думают браться за голову. А может и просто не могут. Всё также по этим улицам ошиваются заражённые – как «заграничные», так и местные, а трупы продолжают разлагаться и гнить, пуская в пыльных воздух незабываемый амбре. Дома пустуют, а вдалеке сквозь ветерок слышится чей-то рёв, что будто напоминает туристам вроде меня, что я не на своей территории. Оглядываясь по сторонам в поисках своих целей, то бишь баков, я услышала тихий хруст. Оторопев, я резко остановилась и медленно опустила глаза. Эта была кость, на которой остался тоненький слой гнилого мяса, что имело неестественный болотно-серый цвет. Испугавшись, я поняла, что это далеко не единственный бедолага, ведь совсем рядышком лежали остальные.

«Мы не могли им помочь, Эрис!»

– Укусы… – скрестив руки на груди, вздохнул Вито, тоскливо покачивая головой. – Это стайные. Заграничные.

– Но как они попадают в город? – устремив внимание на одноглазого, удивилась я, недоумевая.

– Думаю, брешь до сих пор не заделали. – предположил Мелкер, пожав плечами, и взглянул куда-то вдаль.

От такого предположения меня бросило в злость и я, позабыв о том, зачем пришла, стремительно направилась в сторону бреши, где когда-то и погиб наш великий охотник, что и по сей день навещает меня на пару с остальными, будто не собираясь отпускать. Или это я не собираюсь их отпускать из-за своего же нелепого страха?.. К чёрту всё это! Сжав кулаки, что висели на уровне бёдер, чтобы в случае чего схватиться за пистолет, если кто посмеет выскочить внезапно из-за угла, я уверенно шагала вперёд по пустынной улице, слушая, как завывает ветер. Легко я могла попасть под бурю, что свидетельствовала обычно о начале ливневой недели, ведь пора была подходящая – близилась середина лета. Хоть и туч пока не виднелось на небе, шанс был велик. Всё-таки жара гнела город, чтобы вскоре сменится холодом и хаосом, что в буквальном смысле затопит всех и вся. Словно песок впитался в облака, что застелили небо, из-за чего оно приобрело соответствующий цвет. Как и всё окружающее. Сраные флэшбэки мелькали пред моими глазами, которые и так были затуманены. Всему этому способствовало палящее солнце, которое хоть и пряталось за песчаными облаками, но жарило как надо. Ноги потихоньку переставали меня слушаться и начинали подкашиваться, поэтому я стала нередко спотыкаться. Камушек за камушком и падение всё-таки случилось, и я свалилась наземь. Стоя на грёбаных четвереньках, я, корчась от непонятной боли, изо всех сил старалась поднять голову, чего у меня почему-то не получалось. Будто шею защемило, как и всё тело постепенно каменело. Гул в ушах, сквозь который едва слышны знакомые звуки… Звуки войны… Выстрелы, оры, крики…