Евгений Лотош - Серый туман

В комнате стояла мертвая тишина. Хранитель обвел всех сочувственным взглядом.

– Еще раз извините за вторжение, господа, - наконец проговорил он, - но было необходимо донести информацию до вашего сведения в максимально доходчивой форме. У меня, собственно, все, так что разрешите откланяться.

Он слегка наклонил голову, на мгновение задержался взглядом на Шварцмане, и неслышным шагом направился к двери.

– Постойте! - слабо вскрикнул Глас-Из-Тени. - Вы… вы же обещали, что не будете вмешиваться! Как…

– Мы обещали не вмешиваться в естественный ход событий, - ответил ему Хранитель, взявшись за ручку двери и полуобернувшись. - Вы же сами только что собирались такого хода не допустить. Всего хорошего.

С этими словами он вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Олег молча смотрел на Малый Совет, и его глаза горели триумфом. Глас-Из-Тени медленно повернулся к нему.

– Ну что же… господин Кислицын, - его голос напоминал шипение разъяренной змеи. - Можете считать, что победили - на сей раз. Но на выборах вы не победите никогда, уж об этом мы позаботимся.

Олег хмыкнул.

Шварцман еле заметно покачал головой.

"Джао, что ты сделал? Что ты натворил?"

"Я? Суоко, помилуй! Я всего лишь проделал то, что необходимо."

"Необходимо для кого? Ты что, забыл? Совет постановил, что Хранители поддержат триумвират!"

"Решение не было единогласным. Я голосовал против, следовательно, за - только шесть из семи. Так что это не постановление, а рекомендация."

"Ты сошел с ума! Ты разрушаешь всю нашу работу… Ты… ты…"

"Суоко, успокойся. Я не нарушил наши правила. Не допускается нарушение только единогласно принятых Советом решений. На мой взгляд, ваше решение - крупнейшая ошибка за последние десятилетия. Поэтому я решил оставить пространство для маневра."

"Напыщенный дурак! Джао, ты не оставляешь мне иного выбора! Я экстренно собираю Совет. Немедленно, прямо сейчас!"

"Хорошо, Суоко. Прибуду на Базу через две минуты."

– Твои оправдания нелепы! - в голосе Ведущей - неприкрытая злость. - Как ты мог пойти против общего мнения?

– Не общего, Суоко. Не общего. Совет не является органом власти и не является голосом организации. Он лишь вырабатывает рекомендации. Простое разделение труда, не более. Почему я должен напоминать тебе устав?

– Устав безнадежно устарел! Он не менялся столетиями, с момента основания! Что казалось приемлемым в старину, не подходит сегодня. Мир стал слишком сложен, чтобы отдавать критичные решения на откуп отдельным членам организации!

– Тогда нужно изменить устав, - Джао устало прикрывает глаза. - Скажи, чего ты от меня хочешь? Даже если принять твою точку зрения, я все еще вхожу в Совет, и у моего голоса куда больший вес, чем у тех, кто в него не входит. По всем мыслимым законам я имею право на свое мнение…

– Но не на противодействие остальным!

Кажется, что Ведущая на грани срыва. Ее глаза пылают яростным пламенем, кулаки сжимаются. Телу-кукле не требуется учащенное дыхание, но ее грудь все равно вздымается, как после тяжелого бега.

– Джао, ты поставил на грань срыва важнейшую операцию! Ты дал людям повод подозревать нас в расколе! Как ты можешь настолько безответственно…

– Не тебе судить! - резко перебивает ее Джао. - Хочешь, еще раз напомню устав? Давать оценку действий Хранителя может только общее собрание. После того, как внимательно выслушает все стороны! Я что-то не припомню, чтобы собрание осуждало меня.

– Тебя осудил Совет! Мы проделали такую работу, а ты ее почти уничтожил!

– Я ничего не уничтожил, Суоко. Я не собираюсь оправдываться перед тобой, но ты и сама поймешь это, если дашь себе труд вдуматься.

– Ты не согласовал свой план с нами!

– Ты хочешь сказать, с тобой? Суоко, милая, думаешь, я не знаю про твои подковерные игры? Про твои приватные встречи с членами Совета, про попытки играть ими так же, как мы играем прочим миром?

– Довольно! Робин! Пользуясь своей властью Ведущей, я вывожу его из состава Совета!

Джао изумленно поднимает брови.

– У тебя нет таких полномочий, Суоко.

– Джао, я должен тебя огорчить. Есть, - кажется, в голосе машины слышится печаль.

– Вот как? Мне помнится, что такое допускалось только в случае явного злоупотребления статусом Хранителя. Мои действия под эту категорию не подпадают.

– Два дня назад соответствующие определения были переписаны.

Джао медленно поворачивает голову.

– Лангер?

Хранитель, кажется, вжимается, в свое кресло.