Артем Колчанов - Дороги

– Наша программа выполнена, цели исчерпаны, смысл утерян, - было произнесено с тоном явного облегчения, - мы капитулируем перед пришедшими со звёзд. Безоговорочно, полностью, без условий. Ждём ваших указаний, распоряжений, приказов. Мы полностью в вашей власти.

– Я не верю. Вакцам нельзя верить, ни при каких обстоятельствах.

– Наша программа выполнена, новую задавать вам. Приказывайте, мы умрём, если вы этого пожелаете. Мы взорвём весь Танг, если на то будет ваша воля. Приказывайте, иначе мы погибнем без программы, целей и смысла.

Это уже произносилось так, словно со мной говорил не живой человек, а лишённый интеллекта робот. Из голоса говорившего, с каждым словом, пропадали человеческие нотки. И от этого мне становилось страшно.

– Будьте людьми, - вырвалось у меня, - обычными людьми, такими, какие есть, такими, какими сами хотите стать. Которые сами решают свою судьбу. Не нужно уподобляться машинам. Будьте людьми, а от того, какими людьми вы будете, будет зависеть то, как мы поступим с вами.

В последовавшей за этим тишине Рив спросил у меня:

– Ты уже готов им поверить?

– Я не поверю ни одному их слову, пока это слово не будет подкреплено действиями… Я не верю, что проблему можно разрешить настолько просто.

– Не может ли быть то, что им противостоят три человека со звёзд, своего рода ключом, снимающим наведённое внушение?

– Тот мальчишка, на зонде, сказал про "Звёздное заклятье", о нём же говорил и Яс ещё тогда, давно.

– Я помню, иначе бы я вообще не стал с ними разговаривать… Полковник, как вы считаете, должны ли мы принять такую капитуляцию?

– Решать вам, генералы, мне - выполнять решение. Но если это позволит обойтись без лишних жертв, я бы попробовал посмотреть на то, как это будет выглядеть.

– Понятно, полковник.

Спустя ещё минуту ожила связь:

– Ваша программа принята и исполняется. Не могли бы вы остановить бомбардировку. Ещё два или три попадания, и жилая зона Танга будет уничтожена… Но если вы хотите полностью уничтожить Танг, то лучше просто скажите это, мы контролируем минный комплекс… Для нас это будет быстрее и безболезненнее.

– Если бы мы сказали это, то уподобились бы вам, вакцам. Вы это понимаете?

– Не совсем. Мы - тангиты.

– Какая разница. Вы полностью контролируете этот ваш Танг?

– Нет. Часть воинов, даже став людьми, осталась на стороне Повелителя Боли… Мы бьёмся с ними, но нам нужно время. Если же вы ударите ещё два-три раза, то почти все мы погибнем, не сразу, постепенно, мучительно.

– Мы даём вам час. Хватит ли вам этого? И если вы вздумаете хоть в мелочи обмануть нас, у нас имеются средства, чтобы уничтожить вас, не всё ещё мы пустили в ход.

– Часа не хватит, но мы будем стараться.

– Старайтесь, в этом ваш шанс.

Внизу действительно шёл бой. Поверхность сотрясали взрывы, из разломов выплёскивались клубы дыма. Появлялись фигурки людей, падали, сражённые другими людьми. Потом была попытка какой-то группы вырваться с территории базы. Но они увязли в горячей пыли, которую сотворили вокруг базы наши излучатели.

На исходе часа связь снова ожила:

– Мы полностью контролируем Танг. Все, кто сопротивлялся нам, уничтожены. Вы принимаете нашу капитуляцию?

– Сколько вас, всех вас?

– Точно ещё не знаем. До начала вашей атаки в Танге было восемь тысяч воинов, а всего шестьдесят четыре тысячи… людей. Сейчас осталось не больше двух тысяч воинов. Сколько других… людей - ещё не знаю.

– Капитуляцию принимаем при условии, что все вы покинете этот ваш Танг.

– Будет выполнено… Но я прошу хотя бы о том, чтобы вы пожалели детей. Все, кто покинет город, погибнет. Горячая пыль…

– Я не говорю о том, чтобы вы лезли в пыль немедленно. В течение суток она достаточно остынет.

– Вы даёте нам эти сутки?

– При условии, что лично вы немедленно прибудете ко мне для допроса.

– Слушаюсь. Где вы меня заберёте? У нас не осталось кораблей для того, чтобы прибыть в ту точку, где вы находитесь в данный момент.

– Поднимитесь на поверхность в любой точке. Оружия при себе не иметь, как и ничего другого, способного стать оружием. От вашего поведения будет зависеть судьба всех вас.

Даже Рив ничего не сказал мне об осторожности, значит, и он был во всём согласен со мной, а если и не во всём, то моих действий пока не осуждал.

Вакец выбрался на поверхность в выбитом нами кратере. Посмотрел на небо и помахал рукой, словно друзьям. Мне это не очень-то понравилось, но и идти на попятную не хотелось.