Владимир Поспелов - Ожерелье Зоалы

Но, с другой стороны, если дать возможность критикам искусственного интеллекта взглянуть на этот казус с вольными превращениями, несколько иначе, чтобы они попробовали вдуматься в те метаморфозы по иному, то возможно и покажется тогда тем горе классикам земного интеллекта, что читателю то, интересен тот дальний мир, и не так страшен. И может быть тогда редакторы те, и испытают лёгкую дрожь в коленках! Но не от того, что тот далёкий мир порой изощрён как земной моллюск – осьминог, а порой мрачен, как чернила того морского отшельника, а оттого, что аппетиты рядового курилки читателя, не станут более скромными по причине отнюдь не прозаической! Объяснение сего феномена лежит на совести надзирателя поэтического кредо вселенной, предполагаемо представляющемуся современному миру в образе искусственного интеллекта, могущественного и многоликого! Тут интересно ещё вот что; читателю в том головоломном эксперименте незримый интеллект тот иногда может представляться в его воображении соавтором вечного спутника жизни его, рока! Вот тут-то в помощи философского трактата читатель при этом уже скорей всего и будет вынужден нуждаться. Будет нуждаться, чтобы не выколоть случайно себе глаза старинным ножичком для разрезания страниц, находясь в глубокой прострации от густых чернил выпущенных вечно ускользающего от ответа безликого автора! Вот затем, наверное, всё же трактат этот всё – таки и предваряет основное описание фабулы сказочного Ожерелья. Но уважаемые читатели, не считаете ли всё же вы, что пора тому автору – невидимке, уточнить свои, всякого рода догадки и наконец, довести их, не токмо до каждого того страждущего, но и по возможности изложить их каноны средне статическому потребителю посредством главной мысли той легенды. Донести, так сказать, нетленный аромат тех зёрен истины до обоняния всех романтиков – гурманов при помощи вездесущего Бога, но не посредством пересказа через какого либо энного пересказчика, а воспользовавшись услугами самого правдивого рассказчика, гуманиста деда Мазая, что вчера разболтался в сарае!

По запискам Скрэба.

Над теми пространствами, которые не то что бы пр о кляты дьяволом и заброшены Богом, но по существу забыты просто! Забыты всеми мыслящими существами, жизнерадостными ценителями прелестей жизни. Забыты настолько и так, что казалось, безнадёга своими цепкими щупальцами мрака охватывает буквально всё в тех краях, и естественно, не должно быть и речи о том кощунственном лицемерии, смысла никакого не будет в наступлении там утра! Потому как не будет, просто не будет никакого изменения в ландшафте той мерзкой среды, не будет и всё! Наверняка не будет по той простой причине, что глубокая сатанинская ночь не оставит ни шанса трудягам – светлячкам от феи матушки природы совершить надлежащие приготовления, необходимые для вступления мимикрии той, в действительность обычного дня, в торжество истины, а не в аморфную субстанцию некого дня Армагеддона! Да, да именно так саркастично могло бы звучать по всей вероятности их слово «день» в устах некого нечто, если бы оно захотело обозначить, таким образом, там свою господскую прихоть, прихоть дьявола. Ну, всё, всё как в тех ненасытных чёрных дырах антиматерии, или в пресловутых гигантских полотнах туманностей! Однако же в безнадёжных Люцифера кавернах той планеты, через всё – то невнятное, и ускользающее постоянно от взгляда великого создателя, с некоторых пор видимо начал заканчиваться некий цикл забвения! И теперь – может и настало время неугомонным земным искателям приключений посредством романтики своей души отважно перескакивать через то наносное, чужеродное, игнорировать суровые реалии прозаического кредо, не пугаясь несовершенства своих физических возможностей! Стремиться туда, в те ужасные местности похожие на чёрные дыры вселенной, но где всё-таки возможно нарождение юного света! Того света что на первом этапе становления взрослого блудного дня планеты хоть и являлся бы всего лишь светлячком – прообразом дня того, но при этом мог бы черпать энергию из концентрированных желаний романтиков! Руководствоваться при этом тем мощным страстным желанием разгадать, в чём же всё – таки сила прозаического кредо. Попытаться выяснить, наконец, о нём всё, в частности выяснить, а не могло ли оно быть просто отживающим отголоском прошлых, доисторических войн с некими обитателями чуждых миров. Результатом изнурительной борьбы светлых умов с мрачными антиподами их сошедших с кораблей, что были сшитых в мастерских Мефистофеля из диковинных материй ада!? Выдавливать то кредо из, не так и долгой жизни этого удивительного создания господа Бога, человека! Упорно искать выходы из самых застойных тупиков средневековых моралей, замаскированных под безобидные игровые лабиринты! Теснить многочисленные философские метастазы его, однако, не исключая существования витиеватых теорий оппозиционных прозаиков – сухарей различных форм и направлений! И хоть те теории пока безжизненны и бесцветны, но всё – таки и они при определённых обстоятельствах, запросто могут превратиться в красочные павлиньи хвосты – ширмы Хвосты востребованной данности. Превратиться в яркие хвосты тех самых невидимых игреков и зетов, сторонников пастафарианства о существовании которых может, и не догадываются пока те умники. Впрочем, тогда романтикам может, и заинтересуются той, уже другой стороной неизвестного. Ведь ширмой той по не проверенным, к сожалению, к данному моменту времени сведениям, могли уже раньше пользоваться некие силы планеты Земля!! Но ведь о том, что шило в мешке не утаишь, знают все, и наверняка, знали о том бескорыстные патриоты прошлых времён, и даже больше не «по шапочному» было их знакомство с гастролёрами в шапках – невидимках из соседних миров! Знали потому, что во времена их, в той туманной несуразице, стало приключаться, нечто неординарное всё чаще и чаще. Таки, не оттого ли, стало быть, сия загадочность бытия того заинтересовала и крёстных отцов этой фантастической истории; земных типа деда-Мазая! Заинтересовала и заинтересовала, только внеземные компаньоны тут при чём! Так теперь уж ехидно подсмеиваясь, забубнит было безликая серая масса так называемых «нейтралов обожателей своей рубашки у тела, из тех самых хат, что почти всегда расположены с края от всего сущего! Заинтересовала, ну и слава Богу, а наше какое собачье дело, хоть и интересно офигенно! Так возможно одна их часть отзовётся, сладко потягиваясь при этом! Другая же более деловая часть той публики отзовётся, скорее всего, более решительно: – «Да что же здесь интересного!? Ну уж нет, дудки, ситуация то явно тупиковая!» Такого рода высказывания по описанной ситуации вполне себе могут позволить и полуофициальные именитые представители литературной критики, со своих привилегированных пьедесталов. А иные состоявшиеся писатели фантасты, возможно бы при этом обсуждении добавили бы хлёстко, хорошенькое же начало! Ну, ну! Эфемерные члены же нашей авторской комиссии, и конечно же будут не прочь вроде бы