Владимир Ершов - Дионис. Фантастический роман

На Тернии никогда не было зимы и ночей в земном понимании. Их двойная планетарная пара находилась между двух звёзд, поэтому при осевом вращении каждого космического тела их двоичной системы происходили лишь частичные затемнения и постоянные изменения цветового фона небес, редкой облачности и воздуха, аналогичного земному. Изредка происходили затмения звёзд. Температура колебалась между 18 и 30 градусами (по Цельсию) в тени, а гравитация и давление воздушного столба напоминали земную.

Снегия оказалась одной из самых способных. Она быстро схватывала, любые учебные занятия давались ей легко, а в скорости мышления ей не было равных, отчего девушка любила подшучивать над подружками и озорничать неутомимо. Диониса её девичья община наблюдала давно, как только тот впервые притернился на Равнине озёр. Девчонки разумно опасались гостя, но Снегия была храбра до отчаяния. Внутренний голос говорил ей о неслучайности его появления, и поэтому приблизилась и показалась ему. Она запросто читала мысли и ощущала настроение пришельца. «Что-то новое возникло между нами, необычное и странное», – пронеслось в голове её.

Снегии не хотелось анализировать вовсе. Ей было безрассудно хорошо, иногда чуточку волнительно и непривычно, почти неудержимо влекло снова увидеть Диониса, читать его мысли, купаться в его странных непредсказуемых эмоциях, которые ей были очень близки. Целый вечер она вспоминала вселяющую уверенность поступь Диониса, его определённую силу, стройность фигуры, длинные вьющиеся чёрные волосы и природную искренность. Снегия ни разу не слышала такого низкого и одновременно мягкого голоса, тембр которого проникал в самую глубину её души. В общем, она была обескуражена.

В свою очередь, Дио, впервые увидев девушку неожиданно близко, просто потерял покой: Снегия пронзила его и словно заворожила. «Она понимала меня без слов, и я слышал то, о чём она думала!», – восхищался он. Дионис знал о телепатии, но испытал на себе это влияние только сегодня и ему тоже было волнительно и весело. Снегия была выше его на целую голову, но точно воздушнее и легче, проницательнее. Он заметил перемену в её настроении, когда нежные чувства вспыхнули в нём. Тысячи мыслей стали проносится в голове парня, и он вдруг высоко подпрыгнул и с наслаждением упал в траву-мураву, которая тут же ласково обвила его. Небесные краски играли космические мелодии и притягивали взоры. До этого парню некогда было любить – пришло время.

Фиолетовый снег напрягал. Дионис видел его впервые, впервые ощущал невидимую границу между сиреневым хладом и хладом белым, а вышел сюда совершенно случайно… Это было на П а неме, планете в соседнем для Земли рукаве Галактики у звезды СН 1001 – 237 ОН (по межгалактической классификации), у звезды, которую Дио прозвал «Азиаткой» за раскосую тёмную пылевую туманность, вместе с звездой похожую на узкий глаз… Снег искрил и переливался, но никак не смешивался между собой. Из-за бугорка метрах в двадцати от Дио что-то шевельнулось и прыгнуло. «Ба! Фиолетовый заяц!» Он резво поскакал на белое, но на стыке цвета резко отвернул и умчался в сторону заиндевевших сиреневых кустиков. Наезженная когда-то дорога пересекала границу снегов поперёк и терялась в жёлтых, оттаявших на утренних лучах, сопках. На лиловом повороте виднелось салатового цвета пятно, куда неожиданно спикировала оранжевая стайка местных пичуг. Складывалось впечатление, что они имитировали вьюжные вихри, то поднимались вверх, то кружили, разбегаясь, то планировали на эту салатовую блямбу, то, будто подхватываемые очередным порывом ветра, снова улетали вверх и в сторону, кружась и возвращаясь. «Нет. Они репетировали некую песню в рыжих тонах и звуках!», – разведчик засмотрелся, боясь пошевелиться… Оранжевая мелодия закончилась также быстро, как началась. «Что Это: биозащита, поле Росса, башня Вольта или другое что-то? – необходимо было определить, – но как?» Диониса нельзя было обвинить в медлительности соображения. Он швырнул сорванную ранее хвойную шишку, которая пролетела без сопротивления, но неприятно вздрогнула, преодолевая прозрачный барьер. Цвет тоже изменился прямо на глазах и стал серым.

…Тогда пришлось прибегнуть к извечному помощнику – анизатропному кристаллу, который являлся одновременно талисманом, призмой, биноклем и лупой. Дио носил его на кевраловой нити, неэлектропроводной и неимоверно крепкой. «Так-так, что тут у нас? – разглядывал он, вращая камушек в разные стороны – Опаньки! Бегущая синусоида, вторая… периодическое поле. Занятно, а вот и мерцающая фиолетом „лялька“. Красиво, хитро и ничего не понятно. Придётся облететь»…Как исследователь, он обязан был обозначить проблему, сформулировать или описать кратко… Стоит заметить, что Дионис работал по старинке: во-первых, один (когда двое, проблем в четыре раза больше), во-вторых, часто в физическом теле – так больше чувствуешь и понимаешь, в-третьих, так интересней.