Мирослав Палыч - Гитлер, Баксков и другие… Книги первая и вторая

– Я сегодня эгоист! Слышу только исключительно себя и свое бьющееся сердце! – отвечал зачарованный пилотицей сопран.

– Эгоизм – это плохо, – сказала Марта. – Любить только себя – некрасиво и бесплодно!

– Разве мы, люди, знаем, что есть эгоизм? Мы просто чувствуем нечто внутри нас, что заставляет с чем-то считаться, к чему-то прислушиваться, – парировал сбитый пилот.

– Эгоизм есть жадность, зависть и агрессия, – просто сказала Марта.

– Фихте? – уверенно предположил Баксков, прочитавший в отрочестве всего Шопенгауэра и Фейербаха с Кантом.

– Нет, это я нашла в немецком издании «Словаря разумений слов» Палыча. Здорово, правда? Мы, немцы… то есть чехи, – опомнившись, исправилась тут же Марта, – предпочитаем, чтобы все – по полочкам.

Баксков почуял в Марте интеллектуалку-ведунью, и у него пусто засосало под ложечкой.

– Когда сосет под ложечкой, – произнесла вдруг Марта, – это в человеке возбуждается гордыня. Такое бывает, когда самооценка индивидуума недостаточна и требуется подпитка похвалой со стороны.

– Гордыня, эгоизм… Не понимаю разницы, – задумчиво сдавленным голосом проговорил сопран.

– Вот из эгоизма и получается гордыня, когда к жадности, зависти и агрессии в человеке добавляется страх не оправдать ожидания окружающих.

Николай был ошарашен философскими психологизмами умной Марты. Ему на мгновение показалось, что он уже не сможет запеть – никогда. Баксков не знал, что умствования Марты были подсказкой некоему российскому режиссеру, понаставившему фильмов и теперь осмысливавшему прожитое, пока его брат на фоне мирового коллапса изгонял из страны бесов-юристов. Такое бывает в наполненной паром эпохе стимпанка – элементальная передача информации на скрещении временных измерений.

Николай с Мартой вышли на опушку леса. Пред их взором открылся прекрасный вид на лежащий в низине раскидистый чешский городок, дымящий пароконденсаторами, что накапливали энергию для очередного рывка в чехословацко-немецкий паро-прогресс.

– Что у вас в России весна в этом году холодная? – спросила Марта.

– Холодная… но долгожданная, – чуть задумавшись, отвечал Николай, с благоговением и мурашками в спине прикрывая своей пятерней тыльную сторону ладони своей удивительной спутницы.

Марта погрустнела. Задумалась: «Бедные танкисты фюрера. Они будут мерзнуть по утрам в своих холодных чехословацких танках, в которых нет отопления. Надо будет не забыть сказать об этом Рудольфу, чтобы он обязательно передал это Адольфу!». Оригинальный, созданный в единственном экземпляре ее истребительный бомбардировщик «Хенкель 009» в отличие от чехословацких танков был оборудован паронагревательным кондиционером с паро-интеллектуальной авторегулировкой новейшей системы «Умный самолет». Самой же главной изюминкой для Марты в пилотской кабине было наличие встроенного патефона с паро-прижимным адаптером, не прекращающим воспроизведение даже на самых крутых виражах.

Пройдясь чуть вниз по склону, по наезженной дороге, идущей вдоль опушки, Марта и Николай наткнулись на оставленный на обочине паробайк пилотицы. Надо сказать, что Николай с того времени, как заимел себе дирижабль, технику полюбил, и он хотел попросить Марту, чтобы дала ему порулить ее массивным паробайком, с розово-фиолетовыми свастиками на сверкающем никелем бензобаке. Однако, подумав о возможности обнимать обтянутую кожей талию Марты в предстоящей их совместной поездке, будучи на месте пассажирском, тут же оставил эту идею. Марта включила запыхтевший парогенератор своего передвижного средства, предложила усаживаться Бакскову, а сама засмотрелась на экран планшета, встроенного на приборной доске паробайка и понажимала на нем кнопки. Николай усаживался на заднее сидение, думая о том, что самое лучшее в мире – это ехать, крепко держась за талию Марты. «Как поедем – буду петь! Ехать и петь!» – решил сопран Баксков.

Но только Марта, взявшись за руль, перебросила ногу через сиденье, как по обеим сторонам могучего технологичного паробайка снизу на паро-гидравлическом механизме выползли поручни с удобными ручками для пассажира, напрочь убившие необходимость прикасаться к водителю для страховки во время движения.

***

Владимир Рудольфович Соловеев-Ульрихт удачно доставил Ольгу, куда ему и было приказано развед-ставкой – в секретный санаторий для работников КГБ и внешней разведки, расположенный в соснах под Мункачем. Владимир, сдавший с рук на руки агента Ольгу принявшим ее товарищам из арендованного у венгров санатория, еще полдня циркулем неуклюже передвигался на широко расставленных ногах – от того, что провел много времени в паро-мотоциклетном седле. Многие прохожие его шарахались, потому что был похож на Робокопа, боровшегося с собой, чтобы на ходу – прямо в штаны – не отправить естественную надобность.