Гораций Голд - У финишной черты

— Лекции, — с гордостью доложил Барнс. — Они хотят узнать как можно больше о нашем проекте. Фактически, мы организовали это по их просьбе! О, это очень впечатляюще, мистер Локк. Цветные трехмерные фильмы, демонстрирующие большую часть наших знаний, миллионы синтетических копий памяти, каждая с запечатленными навечно воспоминаниями о навыках и ремеслах, профессиях и опыте, которого больше не будет…

— Хватит. Найдите мне Зельду, а затем исчезните. Я хочу поговорить с ней наедине.

Оказавшись в Центре, Барнс обратился в окошко, напоминающее что-то вроде театральной кассы. Он объяснил Клокеру, что посетители аудиторий и штатные сотрудники обязаны отмечаться, перед тем как войти, на случай чрезвычайных ситуаций.

— Что за ситуации? — спросил Клокер.

— Вы слишком недоверчивы, — терпеливо ответил Барнс. — Например, повреждение в цепях нейронов синтетического дубликата мозга. Или, если фотонная буря вносит помехи в прием. Неприятности подобного рода.

— А в чем же чрезвычайность?

— Мы не можем ждать. Мы просим человека-партнера еще раз записать все, или озвучить то, что было потеряно. Никто не отказывается! Разве это не удивительно?

— Это будет получше любого допроса с пристрастием, — процедил Клокер сквозь зубы. — Полицейские на Земле с радостью приняли бы ваш метод на вооружение.

ОНИ нашли Зельду в небольшом лекционном зале, где пышная женщина с другой планеты убеждала своих слушателей, что делая запись, нельзя ничего скрывать, даже подробностей личного характера.

— Потому что, — сказала она, — необходим полноценный психологический, культурный и социальный портрет.

Увидев Зельду, Клокер ринулся к ней, буквально схватил в охапку, выдернув ее со стула, и, крепко обнимая, расцеловал.

— Малышка! — сказал он, растерявшись от волнения. — Давай поскорее уберемся отсюда!

Она посмотрела на него, нисколько не удивившись.

— О, Клокер, привет. Обожди немного. Я хочу дослушать лекцию.

— Разве ты не рада видеть меня? — с болью спросил он. — Я схожу с ума, месяцы напролет стреляю каждый цент, лишь бы только найти тебя…

— Я тоже рада видеть тебя, милый, — сказала она, пытаясь через его плечо смотреть на докладчика. — Но это так важно…

Подошел Барнс, вежливо поклонился.

— Если вы не возражаете, миссис Зельда, я думаю, вы должны поговорить с вашим мужем.

— Но как же лекция? — обеспокоенно спросила она.

— Я могу позже дать вам копию в записи.

— Ну, хорошо, — с неохотой согласилась Зельда.

Барнс оставил их вдвоем на странно теплой каменной скамье посреди площади, с просьбой сообщить о возвращении на работу в положенное время. Зельда, вместо того, чтобы смотреть на Клокера, наблюдала за удаляющимся Барнсом. Ее глаза как будто источали тепло.

— Разве он не замечателен, Клокер? — спросила она. — Разве они все не прекрасны? Настоящие ученые, каждый из них посвящает этому потрясающему делу всю свою жизнь.

— И что же в этом потрясающего? — он почти прорычал.

Она повернулась, и некоторое время смотрела на него, словно не понимая.

— Они могли позволить Земле просто погибнуть. Могли ничего не делать. И все мы исчезли бы, словно нас, людей, никогда и не существовало. Мы не оставили бы после себя ничего, что имело бы смысл, — как динозавры. Разве это не заставляет тебя ужаснуться?

— Мне все равно. — Взяв ее за руку, он не почувствовал отклика. — О чем я волнуюсь, так это о нас, малышка. Кого волнует весь остальной мир, если этот мир должен исчезнуть?

— Меня волнует. И многих других тоже. Не все так эгоистичны, как некоторые. Не будем говорить, кто.

— Значит, я эгоистичен? Проклятье, а ведь ты права — да, я такой!

ОН притянул Зельду к себе и поцеловал в шею, в ее любимое место. И был раздосадован ее более чем сдержанной реакцией.

— Я эгоистичен, — сказал он, — потому что у меня жена, по которой я схожу с ума, и я хочу ее вернуть. Они оболванили тебя, детка. Разве ты не видишь этого? Ну, хоть сейчас вспомни, как мы с тобой мечтали завести собственное жилье, вспомни хотя бы тот дом, который я нашел на Риверсайд Драйв: семь больших комнат, три ванны, одна даже с душевой кабиной. Все, как ты хотела. Прямо с лужайки перед домом — вид на Гудзон и Джерси.

— Это все в прошлом, милый, — с достоинством, сдержанно ответила она. — Я должна помочь им в этом проекте. Это меньшее из того, что я могу сделать для истории.

— Да к черту историю! Что в ней проку для нас? — Он прикоснулся губами к ее уху и нежно подул, как когда-то, чтобы заставить ее извиваться в его руках от невыносимой щекотки. — Иди, и скажи им, что все кончено, девочка. Скажи им, что у тебя встреча со мной на Земле.