Ольга Чемерская - Атлантида. В поисках истины. Книга четвертая. Истина рядом

– Твоя мать, наверное, сильно перепугалась? – спросил Джошуа.

– Похоже, нет. Я был напуган сильнее…

– Как ты можешь помнить такое? – удивился Джошуа.

– …этим миром, – почти шепотом закончил фразу Эммануил, глядя вдаль отстранено, как бы проваливаясь в глубины далёких воспоминаний.

– Что? – не понял ответа Джошуа и даже инстинктивно наклонился вперед, пытаясь разобрать слова.

– Зови меня Ила. Так меня отец называл. А тогда всё открылось матери позже, да и они с отцом были уже далеко от тех мест, – как бы очнувшись, с улыбкой добавил Эммануил.

– А-а-а, – протянул Джошуа с чувством лёгкого недопонимания.

Почти месяц провели они в дороге, но этот вечно неоднозначный тон разговора… Часто Джошуа ощущал непонятную тоску, недосказанность в словах попутчика, а порой вовсе их разговор скатывался на несвязное бормотание – разговор Эммануила с самим собой.

Ила долго путешествовал, прошел через Сирию, Ирак и Иран, полмира до Индии. С головой окунулся в индуизм, только зародившийся буддизм, секретизм. Индия поразила его воображение, и он часто эмоционально и долго рассказывал попутчику о новой религии и золотом, срединном пути.

Морем добрался он до Мекки с торговыми кораблями, путешествовал по Египту, жил некоторое время в Александрии. И теперь шёл домой через Иудею обратно, пешком и не спеша. Вот таким витиеватым, интересным было его путешествие по Азии, судя по тем рассказам, услышанным Джошуа в пути.

За время этого маленького, по сравнению с путешествием Эммануила по всей Азии, похода компаньоны смогли хорошо друг друга узнать, не смотря на то, что Ила был частенько погружен в глубокие раздумья. Как и в первый момент их встречи, во время стоянок Джошуа постоянно заставал его сидевшим неподвижной, каменной глыбой несколько часов к ряду где-то на возвышенных местах. Пока Джошуа то разжигал костер, то в мокром сверху до низа хитоне ловил рыбу к ужину, то тащил огромные охапки пальмовых веток для ночевки, готовил, суетился, или, сидя у костра, жарил в углях свой небольшой улов, Ила оставался на месте. Джошуа размышлял: «Стоит ли подойти и побеспокоить своего спутника? А то как же – целый день не имея крошки во рту. Так и уснёт?».

Поэтому не часто, но он решался подойти и позвать его. Ила отзывался не всегда. Иногда он бывал в такой глубокой медитации, что не реагировал ни на что. Сверкали молнии, гремел гром и даже хлынул ливень, а он сидел не шелохнувшись, как каменный Будда. «Этому, он наверняка научился в Индии», – думал Джошуа.

Однажды так во время грозы он просидел всю ночь. Джошуа уснул под мерный шум воды, а наутро нашел Эммануила в той же самой позе, на том же самом месте, что он и был вчера. «Вот дает! Он и вправду как индийские йоги. Пульс еле прощупывается, дыхание слабое – ещё немного и в мумию превратится. Не навредит ли это ему?», – размышлял Джошуа в нерешительности слегка касаясь его запястья. Через полчаса душевных метаний он все же решился растормошить приятеля.

Это оказалось нелегко, а того, как Ила вышел из транса, он долго не мог прийти в себя. Джошуа вливал в него понемногу тёплое, разбавленное кипятком вино. А когда тот пришел в себя, уложил его спать. Так они ещё одну дождливую ночь провели здесь, не решившись отправиться в путь вечером.

Стало прохладно, и Джошуа привычно взялся разводить огонь. Но сколько не пытался, сырое дерево не загоралось, и терпение Джошуа растворялось как свет вечерней зари. Днём он собрал достаточно хвороста и нарезал тамариск, чтобы сплести силки для рыбы. После очередной провальной попытки воспламенить трут, он бросил его в гневе, встал и пошёл проверить силки. Он долго и аккуратно доставал снасти, в которых таки оказалось пара рыбин, и повернулся в сторону пещеры, сообщить это радостное известие Эммануилу.

То, что он увидел, повергло его в шок: Ила стоял около очага, полного сырых коряг, и манипулировал руками в воздухе, пытаясь укротить…шаровую молнию!

Возможно, после дождя в разряженном воздухе родилось это зловещее создание природы, и ущелье, в котором они заночевали, стало коридором, в котором гуляли потоки воздуха, принесшие сюда этот огненный шар.

Ила плавно размахивал руками, словно занимался китайской оздоровительной гимнастикой, регулируя энергию ци, а шар, медленно двигаясь, вибрировал над очагом. Одно резкое движение и произошел взрыв, хлопок. Джошуа потерял равновесие и упал в мутные воды Иордана. Когда ему удалось выбраться и протереть глаза, дрова в очаге уже мирно горели, а Ила сидел рядом, подставляя теплу озябшие руки.