Ольга Чемерская - Атлантида. В поисках истины. Книга четвертая. Истина рядом

Иуда знал, почему это происходит, но не знал. Все эти вещи он не мог объяснить никакой квантовой теорией, никакими законами физики, ничем. Он держался за борт перевернутой лодки, и наблюдал за происходящим молча. Дрожь пробирала его с головы до пят.

Сколько бы Иисус не разъяснял природу своих чудес, и до этого случая, и после, Джошуа ощущал полную беспомощность своего интеллекта. Он порой задумывался над тем, а нужно ли искать объяснение или просто поверить Иисусу на слово? Признать, что эта наука ему пока не по зубам? Принять за аксиому все эти возможности и отталкиваться от неё? Как же тогда определить, что в данном случае возможно, а что нет?

– Может, ты и вправду Бог? Слышишь меня, Ила? – уже в полудрёме, сидя у огня, спросил он.

– Не стоит ломать голову, – услышал он ответ.

– Как же ты научишь их, если даже я не въезжаю?

– Я просто сделаю это. Открою их сознание, и они найдут в себе все ответы, а с ними и новые способности. Для этого им нужно просто верить в меня. Только тогда я смогу изменить их природу, – ответил Иисус на вопрос полусонного Джошуа.

Минут десять они сидели молча у костра. Пока Джошуа не вспомнил утреннюю сцену.

– Ты был сегодня ночью с той женщиной, которая вчера умащивала твои ноги слезами и дорогим маслом в доме у Симона? Почему? – не глядя в глаза, но хитро улыбаясь в усы, спросил Джошуа.

– От тебя нигде не спрячешься. У тебя глаза, как у стражей Аида. Эта женщина, ей нужно было как-то выразить свои чувства: сильные, противоречивые, где-то жертвенные, они теснили ей грудь, пытаясь вырваться наружу. С одной стороны чувство горя и безысходности владели ей, с другой желание любить и быть любимой. Такими чувствами нельзя пренебрегать. Только любовь к Богу может утешить такую душу. А я для неё воплощаю идею Бога на земле. Кроме того, я ещё и мужчина. Для женщины такое проявление любви кажется полным.

– Любовь – это чувство экзистенциальное, мощное, – поэтично продолжал Иисус. – И человек по природе своей может испытать его полноту благодаря физической близости. Для меня это не так важно, но я не могу отказать в любви. А будучи сыном человеческим, я тоже могу испытать это неповторимое чувство. Человеку несравнимо повезло. Душа может испытать такое только в миг воссоединения с Великим Логосом, когда уже не ощущаешь себя легким дуновением, а мощным порывом ветра, не тлеющим огоньком, а пылающим костром, не стоячей водой, а бурлящим весенним потоком…Нет во мне греха за то, что я принял искренние проявления любви. А если кто углядит, пусть первый бросит в меня камень, – закончил он.

Чем ближе становилась дата икс, тем чаще появлялись у Джошуа тревожные, мучительные переживания. И каждый раз оказываясь наедине с учителем он затевал один и тот же разговор, озвучивая их.

– Ила, – умоляюще говорил Иуда, – почему именно я? Мне, как никому из них тяжелее сделать это. Ведь я знаю печальную участь Иуды из Кариафа, который будет проклят в веках. Да не только о себе пекусь, хотя участь предателя вряд ли добавит бонусов моей душе. Боль от того, что я добровольно обреку тебя на ужасные страдания.

– Думая обо мне, ты всё равно думаешь о себе, о своём душевном покое, о муках совести, которые будут грызть тебя вечно. Я прав?

– А тебя разве не пугает то, что предстоит? Даже любимую собаку ради идеи я добровольно не сдам на живодерню!

– Пугает, но не больше, чем других. Такие казни не редки, воздух просто пропитан кровью, страхом и болью: во все времена на земле! Какой-нибудь вор или убийца, совершая свои грязные делишки, тоже наверняка задумывается о том, что когда-то попадёт на виселицу, и это пугает его меньше, чем пустой карман или голодная смерть своих детишек. Я же лишь жду не дождусь смерти, которая принесет мне избавление от страданий. Да и боль моя будет не той болью, которую мог бы я испытать, когда умирает Вселенная.

Не бойся, Джошуа, страдать я буду не так жестоко, как собратья по несчастью. Моя душа не привязана, ты знаешь, так крепко к телу. От этого и чувствовать боль я буду меньше. И стремление вырваться из телесной тюрьмы настолько велико, что мне больше усилий придется приложить, чтоб мой свободный дух не вылетел раньше, чем умрет моё тщедушное тело.

– Почему же именно сейчас и именно так нужно разорвать эту связь? – настаивал Джошуа.

– Я получил эту жизнь в качестве испытания, потому что пришло время взойти на новую ступень. И роль моя – это не роль простого смертного, и итог её должен быть значимым, весомым, действенным. Одним словом, если эффект не будет достигнут, миссия моя будет провалена. Поэтому все эти чудеса, яркие выходы…я должен показать, хоть мне и претит, что за мной стоит сила, и слова мои – не пустой звук! Что я могу воздействовать на мир, на молекулярном, на атомном, на субатомном уровне, если не как Бог, то как сын Бога. Хоть всякий в мире несет в себе божественное начало, но не всякий достиг уровня доверительного общения с силами Вселенной. А способ…я долго искал решение, для этого потратил почти восемь лет, путешествуя по Индии, где сильны эзотерические и космогонические знания, Египет с его древним и сильным культом загробного мира…и поверь, другого способа не нашел. Мне не только нужно покинуть тело, а нужно полностью разорвать круг перерождений на Земле. Я не могу быть привязан к этому миру. Здесь есть свои учителя и хранители. Я и так был не прав, приняв спонтанное решение повернуть этот треклятый метеор! Я вмешался в ход истории Земли и получил за это наказание…