Валерий Сабитов - Миражи мира Яви

«Откуда он может знать, что может или не может понравиться Эрлангу?» — удивился Демьян. И сказал:

— Как бы? Это необязательный вывод из того доклада. Квантовое рождение Вселенной из «ничего» — просто удобная концепция. Но центральное место в предложенной теории — вакуум существует голографически. В нём в любой точке и в любой момент возможно обнаружить всё, что было, есть и будет, действительное и возможное, невозможное и исключаемое. Прежде всего потому, что эти категории теряют смысл, да и сам смысл исчезает, превращаясь в нечто, не имеющее определений…

Демьян сказал и поразился: Леда смотрит на него понимающе и сочувственно. Но остановила его речь не взгляд, а лёгкая дрожь подобия кресла. Показалось? Но тут же знакомый противный холодок охватил тело ледяными иглами. Он огляделся. Как будто ничего нового не происходит. Шар продуцирует желтый мягкий свет, красиво сочетающийся с излучением брахманды. Туманная спираль, уцепившись за острые камни планетоида, застыла в неподвижности. Демьян попытался улыбнуться и негромко сказал:

— Застряли в чужом корабле-шаре, потерялись, болтаем, выясняем отношения. По-человечески себя ведём.

И, — странно! — Леда и Эрвин улыбнулись в ответ.

И, — началось! Шар дрогнул всем полиметаллическим телом, а туманность превратилась в громадный четырехконечный крест. В центре его, в чёрном перекрестье, загорелось красное выпуклое пятно. «Глаз циклопа, — подумал Демьян, — Из детских сказок. Нет, чудеса нас не собираются покидать».

— Глаз это! — воскликнула Леда, — Из того самого, негуманоидного мира!

Они — разом трое — поднялись. Чёрный крест! От красного пятна-глаза рванулась зигзагом молния. И при соприкосновении с поверхностью шара рассыпалась роем гаснущих искр. Демьян понял: без шара у них не было никаких шансов. Даже внутри Юнивера.

Крест откачнулся назад, переместился вперёд-влево, вырос в размерах и наклонился над шаром. Теперь глаз смотрит с зенита, заменяя Полярную звезду. Откуда он черпает энергию? Явно не механизм, а живой, соображающий организм, прекрасно действующий в морозной пустоте космоса.

— Нет, Крест не с Сириуса! — уверенно заявил Эрвин, — Откуда угодно, хоть из центра Галактики, но не с Сириуса!

«Почему? — удивился Демьян. — Крест с древности символ Сириуса. А потом и Йуругу. И в F-зоне мы «сняли» стилизованное изображение креста с кружком в центре».

— Туманность Андромеды, галактика М-31 — уверенно заявил Эрвин. Краем глаза Демьян отметил, как на миг изменилось сияние брахманды; в золото вплелись и пропали несколько ярких серебристых нитей, — Так считал и отец! Наш враг — там!

«Там… От там до здесь столько парсеков! Тьма не может управлять целой галактикой. Как и свет…».

Крест между тем меняет очертания, изгибается… Словно планетоид подвергся нападению переменчивого вязкого ветра. Живой охотник за брахмандой? Или «крючок», за которым явится настоящий захватчик, с транспортом для эвакуации добычи?

В памяти Демьяна всплыла карта участка неба с мешком пустоты. В направлении созвездия Стрельца. Пустота — мираж? Прикрытие? Голая догадка, нелепое предположение… Пока ясно одно — глаз иного, враждебного мира рядом, и он не собирается успокоиться или отступить. Вот, словно отвечая на его мысли, крест замерцал разными цветами.

«Словно хочет подтвердить, что он — брат Бледного Лиса или шакала. И владеет сакральным языком Сиги-Со… На Сириус нацеливает? Пора сваливать, как выразился бы незабвенный Денис Исидорович».

— Этот шар совсем недавно каким-то способом сюда прибыл, и таким же способом может убыть, — сказал Демьян, не отрывая взгляда от движений Креста. Впечатление такое, будто жуткий пришелец исполняет боевой танец перед уничтожающим броском.

— А я чем занята? — услышал он взволнованный голос Леды и повернулся кругом.

О! Из вогнутой плоскости рядом с ней выдвинулся настоящий пульт, оснащённый десятком цветных кнопок. Леда ведёт себя как ребёнок с игрушкой! Уверенно, без колебаний, касается то одной, то другой, даже не пытаясь уловить реакцию на прикосновение.

Леда ищет интерфейс с кораблем, Эрвин молча стоит рядом и наблюдает за движениями тонких пальчиков. А Демьян покачивается всеми клеточками в эфирных волнах и смотрит на неё, пытаясь разгадать секрет подруги Лерана-Эрланга. Та же внешность, что и тогда! Сколько уже лет она живёт по алгоритму фаэтов, вне земных процессов скорого увядания? Прежней яркости, конечно, нет. Но — те же девичьи ноги; упругая грудь, не нуждающаяся в поддержке; красноватая шелковистая кожа, унаследованная от предков-индейцев… Вот только в чёрном волосе несколько серебряных нитей. И не вьются они уже локонами, а почти прямые. И губы не ярко-алые, а бледно-красные. Высокий лоб прорезан вертикальной морщинкой, контрастирующей с нежным овалом лица. Прорвавшееся наружу внутреннее напряжение придаёт всему образу очарование хозяйки домашнего очага, вынужденной стать воительницей.