Валерий Сабитов - Явь мира Тантры

— Давно хотел, — чуть смутился Ефремов, — Кольцо миров есть? А если нет, будет?

— Нет. И не будет, — строгим голосом ответил Фиргун, — Ни в каких масштабах. Но как дикую мечту для себя можешь иметь. Вам бы всё обобществить, объединить. Да централизовать. Внутренних причин нет, так внешнего врага придумаете. А вот задуманный айлами треугольник, пожалуй, станет первым объединением в одну семью в известных мне пределах. Ощущаешь значение? Даже мы задумались.

Он протянул чашечку, выросшую в пространстве Сферы.

— Девочка Азхара! Плесни-ка мне чуток. Да покрепче, подушистей.

Азхара улыбнулась сразу Фиргуну и Ефремову. От движения руки рукав лёгкого платья с цветочками на голубом фоне разнёс по всему помещению аромат утренней лужайки у родника.

«Договорилась с Роух, — понял Нур, — Травы Арда Айлийюн! Как она успела?».

Фиргун отхлебнул, чмокнул от удовольствия.

— Нет места лучше, чем Ард Айлийюн. В пятидесяти миллионах световых лет, в направлении от вас через созвездие Кита, крутится спиральная галактика. Тамошний Чакравартин поставил в Ядро маячок. Астрономы Земли назвали его «X-Ray фонарик». В тридцати тысячах световых лет, совсем близко, в том же диапазоне излучает громадная эллиптическая галактика под именем Центавр А. Так они между собой переговариваются. Мы слышим, а в диалог вступить не можем. Не пускают. Такие вот дела бывают в дальнем космосе, Иван Антонович. А ты говоришь — Кольцо миров. Внутри своей Галактики наладить связь ещё труднее.

Он посмотрел на Кею, занявшуюся рассмотрением конфет в громадной вазе.

— Возьмём Гайяну, не враждебный вам мир. Но пока и не дружественный. Почему? Да потому, что у них рафинированное бытие. Очищенное, как вредный рафинад-сахар. Всё там светит, да не греет. Ни хищников, ни вредителей. Белочки по деревьям скачут, стрекозы по паркам жужжат. Зачем им, довольным собой по крышу, ваши проблемы? Так и другим… Железная звезда им до лампочки.

Ефремов отпил слишком большой глоток и закашлялся. Прикрыл рот душистым платочком, подарком Кеи, и сказал, будто размышляя вслух:

— Так-то так… Это можно понять. Но как объяснить то, что в моём романе некоторые детали планеты Дахмау отражены с такой точностью?

Фиргун хлопнул в ладоши и ответил:

— Правильно думаешь, — прежде всего надо разобраться в себе. Но… Ты в заблуждении великом, если продолжаешь делить время на независимые отрезки. Но освободиться от этого не сможешь. Пока. Может быть, ещё долго.

Ефремов поставил чашку на блюдце, ударил кулаком в ладонь:

— Нет, не понимаю! Дели — не дели… Я же не могу проникнуть в своё состоявшееся прошлое. Или когда-нибудь смогу?

Фиргун усмехнулся и сказал, посмотрев на Эрланга:

— А если кто другой это сделал? Из присутствующих здесь, например. А путей влияния… Кто их сочтёт! Вы вот со своей планетой не можете разобраться, а рвётесь в звёздные глубины. С Ядром Галактики на «ты» желаете…

Кея, вернув конфету в цветной обёртке в вазу, переменила цвет кожи с апельсинового на ярко-голубой и спросила:

— Дедушка, а что с их Землёй? Кроме того, что они её потеряли?

Фиргун внимательно посмотрел на вазу с конфетами, затем на Азхару, потом на Кею:

— А у них она не одна. Уже целых три! Одна — с фаэтами. Другая без них, но с Ефремовым и Валерием, который Нур. И третья — почти как вторая, но там множество несовпадающих деталей. Реки и города называются по-другому, нет некоторых продуктов, вместо них другие. И оперативного отряда на Луне не было. Как Нур в том случае выйдет сухим из воды? Сомневаюсь я…

И он перенёс внимание с Кеи на Ефремова.

— А ты, Иван, сын Антипа, думаешь, во всех трёх вариантах присутствуешь? Как бы не так!

Тема, за которую взялся Фиргун, заменила общее оживление на хмурость. И золотые глаза Эрвина померкли, словно осенние листья клёна на исходе заката. Да и яркая синева во взгляде Леды потемнела. Нур забеспокоился. Радующее начало консолидации грозит остаться фальстартом. И вошёл в разговор. Точнее, в монолог Фиргуна:

— То, что земляне называют активным ядром Галактики — оно связано информационно со звёздами? С Солнцем, Сириусом, Красным Лотосом Кохандой?

Фиргун хмыкнул.

— С мысли хочешь сбить, светлый айл? Выгоду ищешь? Понимаю, не для себя лично, но всё же… Мы все связаны.

И тут произошло невероятное, повергнувшее Нура и Азхару в трепет. Фиргун исчез, а от Лампы прозвучал родной, незабываемый голос Ахияра, со всеми его узнаваемыми интонациями: