Валерий Сабитов - Явь мира Тантры

«Операция» прошла по сценарию, озвученному Ледой. И почти по прогнозу, зафиксированному в другом месте-времени Ефремовым.

«Два белых комка в форме неправильных шаров с ноздреватой, волокнистой поверхностью» замерли у ног и изголовья Эрланга. Чёрное легко превращается в белое, когда ему очень выгодно. По брамфатуре прошли цветные волны. Одновременно Нур перестал слышать, что происходит внутри Ананды. Но обострились дальний и внутренний слух. Воздух вне Корабля шуршал, пощёлкивал и скрипел. Нур приготовился к восприятию чего-то невероятного. И на него придётся реагировать без адаптации.

«Азхара, — мысленно попросил он, — Держи меня на контроле». Она встала рядом. У люка, готового открыться в нужный момент и без команды. Нур крепко помнит слова, которые не всякий поймёт: «Я — это ты! Ты — это я!».

В шум вовне добавилось усиливающееся потрескивание. Кресты-медузы приближаются, концентрируя вокруг себя электромагнитное поле. Главное теперь — не «переборщить». Не более и не менее двух медуз!

Саркофаг установлен в двух шагах от входа, на дистанции одного прыжка. Эрвин держится нормально, не подведёт. Но все полагаются на айлов!

В поле зрения явилась первая медуза, плывущая в метре над чёрным песком. Потрескивание перешло в резкое пощёлкивание. В голове возник слабый шёпот, пока неразличимый. Будто голос. Чей и зачем? Внутри Ананды абсолютная тишина, сообщила Азхара. Значит, и Фиргун настороже. Запасной козырь… Или аргумент надёжной мощи?

У саркофага раздался звук, напомнивший одиночный выстрел из любимого в перепутанной биографии имперского автомата. Ещё один. Всё, пора!

Но возросший внутри голос удержал от броска. Да и люк не открылся.

— Стой! Выжди несколько секунд. Пока не увидишь третью!

Знакомый тембр, но неузнаваемый. Не до узнавания пока. Зрение обострилось, перекрыв полосу оптического диапазона дважды вправо и влево. Брамфатура потеряла цветность и засветила как огонь электросварки. Но включать фильтр шлёма нельзя.

Вот и третья. Громадная, ромбом не менее трёх метров в поперечнике. Вожак. Контролёр, смотрящий. Теперь можно?

— Вперёд! — прозвучала в голове команда.

Голос Ахияра! Или Сандра!?

«Голос Эрланга!» — сказал мысленно Эрвин.

— Люк! — скомандовал Нур, и они с Эрвином синхронно бросились вперёд.

Два движения: поднять крышку и опустить на саркофаг. Герметизация автоматическая. Ещё два движения: поднять саркофаг и сделать с ним бросок внутрь Сферы.

После «операции» — как можно быстрее выбросить саркофаг с медузами наружу.

Эрланг на диване, в состоянии более беспомощном, чем Ефремов после схватки с Крестом. Рядом Нур и Азхара. Остальные в отдалении, переполненные волнением. Но нет, Ефремов сохраняет полное спокойствие. Словно событие для него совершенно рядовое.

Ауры айлов соединились. Их свечение затмило свет Лампы. Скоро к двойной ауре добавился серебристый луч, исходящий от головы Эрланга. Добавился и через несколько секунд пропал. Полного слияния не произошло: фаэты не айлы.

Но дыхание Эрланга стало ощутимым, глубоким. Леда громко вздохнула.

— Он спит, — прошептал Нур, — Не надо его пока беспокоить.

— Сколько он будет спать? — тихо спросила Леда.

— Сколько понадобится, я не знаю. Ждём…

На выход из сна Эрлангу понадобилось трое суток. За это время кожа порозовела. Отросла борода с заметной сединой в золоте. И вот, он открыл глаза. Взгляд осмыслен, но лишён любопытства. Нур помог подняться, встать на ноги. Слабость не позволила сделать и шага, и Нур уложил воскресшего на диван.

— Трудное возвращение. Издалека…

Слова Нура вернули Леде прежнее, каменное спокойствие фаэтянки. Поведение этой расы, претендующей на земное величие, непредсказуемо, решил Нур. И как она смогла впитать в себя чуждое по сути отношение к миру? Демьян не меньше вращался среди фаэтов, но не заразился ведь.

К вечеру благодаря усилиям Нура Эрланг смог занять место за общим столом. Азхара с Анандой позаботились о медовом напитке от Глафия, который понадобился не только возрождённому фаэту, но и его подруге. У Нура получилось — он установил мысленный контакт с Эрлангом и сориентировал того в месте-времени. Но, доверяя безусловно айлу, тот критически воспринял прочих присутствующих. Эрвина, похоже, не признал за своего. На Леду смотрел изучающе, с сомнением, оценивая…

Закончив чашечку оздоравливающего напитка, сказал слабым ещё голосом, обращаясь к Нуру: