Марк Воронин - Форт Рэйвен

Я тогда спросила, а что ему нужно от меня? Он сказал, что знает, будто у меня есть доступ к документации по эксперименту. «Ага!» – подумала я тогда, – «Джефф проболтался!»

Но Майк будто прочел мои мысли и тотчас заверил, что Джефф тут совершенно ни при чем. Он стал меня чуть не слезно заверять, что ему очень нужно посмотреть что-то в документах, и что это не займет более получаса. Я спросила, что именно его интересует? И он ответил, будто каждому участнику была введена специальная капсула «самоуничтожения», которая сработает, видимо, довольно скоро. Он не знает, ни как она выглядит, ни как ее достать, ни сколько ему осталось. Я сказала, что документации у меня нет, но я подумаю, как ему помочь. Затем я позвала официанта и велела принести Майку поесть. Он не отказывался. Было очевидно, что голодал он уже довольно давно. Затем я поселила его в одном мотеле и велела ждать моих распоряжений. Попутно, я купила ему новую одежду, и все, что нужно.

Как-то мы ужинали вместе, и я спросила, не обладает ли он способностью переносить предметы или же перемещаться? Он ответил, что нет, и что в их группе таких людей было всего двое: Иссахар и Алекс. Иссахар погиб, это точно, а Алекс, видимо, жив, но с ним что-то не так. Естественно, я спросила, что именно «не так»? И он ответил, что когда произошел второй взрыв, его сильно контузило. Куда подевался Алекс – он не знает. Проблема в том, что когда Майк очнулся – Алекса поблизости уже не было. Сам он на время потерял способность «видеть других людей». Со временем эта способность понемногу вернулась, но при этом сам он почему-то оказался невидим для остальных с подобными способностями. «Видящих», как он их называл. Говорил, что пока видит только, Алекса, и что он довольно далеко, скорее всего – на севере, и что он вроде как не вполне здоров. Видимо, сказываются последствия все той же контузии.

В конце концов, я решила показать Майка Мозгоправу. Позвонила, все объяснила, он велел приезжать. Мы и приехали. Мэтью тотчас отправил Майка на магнитную томографию, дабы отыскать это злосчастный чип. Обнаружили, где он. Он был закреплен на одном из шейных позвонков. Маленький такой, меньше рисового зернышка. Но то ли хирург его неверно вынимал, то ли время пришло… в общем, Майк умер на столе. И знаете от чего? От инсульта!

– От инсульта? – удивился Зигмунд.

– Именно. У меня где-то есть результат вскрытия. Но, как вы понимаете, Майка кремировали по-тихому…

– Понятно. Значит, об Алексе вы узнали от Майка?

– Да, – кивнула Линда, – от него.

– И последнее на сегодня. От вашего ответа будет зависеть вся ваша дальнейшая жизнь. Это понятно?

Линда кивнула:

Зигмунд встал со стула и, опершись руками о стол, словно бы навис над Линдой:

– Где документация по проекту? – спросил он тихо.

– Странно, – думал Зигмунд, – почему она замкнулась именно на документации? Рассказала даже то, что и не спрашивали: про этого Майка, например, а тут – полный стоп… Что тут может быть не так? С одной стороны – понятно: это – серьезная улика против нее. Допустим, боится, что обвинят в госизмене. Но с другой стороны, могла бы начать торговаться, мол, я вам – документацию, а вы мне – иммунитет. Если конечно, никому ее не продала уже. Но это вряд ли. Ее перетрясли до самых оффшоров – и ничего подозрительного. Десять лимонов от Мозгоправа – нашлись. Нашлось также еще несколько сомнительных операций, но там – она платила. И при этом никаких следов того, чтобы что-то продавала. Значит, документация где-то у нее. Да и с Майком тоже не все понятно. Она не смогла показать ни то, где ему делали операцию по изъятию чипа, ни место, где кремировали. И с номерным ключом – тоже замкнулась: Мозгоправ дал на сохранение, а от чего он – не знаю, и все тут!

– И вообще тут много подозрительного, – продолжал размышлять Зигмунд, – Зачем, например, она несколько раз попросила свозить ее домой? Дескать, может там что-нибудь новое вспомнит.

К слову, Зигмунд сразу обратил внимание на эту подозрительную просьбу, но только вида не подал. Мол, поговорит с начальством, и если разрешат, то тогда – конечно – съездим. Но время шло, и за топтанием в этом тупике прошло еще несколько дней, но идей пока не появилось никаких.

Он злился, проклинал себя на тупость и беспомощность и за то, что сделку с адвокатом Линды тоже расторгнуть нельзя, покуда он не может доказать, что она ЗАВЕДОМО что-то скрывает. Адвокат уже пару раз вставал на дыбы, мол, бандиты Мозгопправа дали ей по голове и вывезли в Мексику. От этого у нее амнезия и приключилась, а вы, мол, бесчувственные болваны, только и знаете, что невинных людей сажать да мучить. Что было ему возразить?