Алиса Спарроу - Красная лисица [litres самиздат]

Я с удивлением взглянула на него. Ни капли эмоции в голосе.

– Я сделаю так, что бы вы в течение всего дня помнили, кто ваш хозяин и думали о нем, – он что-то достал из напоясной сумки. Странный конусообразный предмет. Серебро, увенчанное все тем же агатом по плоской части фигуры. На столе после завтрака остался поднос с булкой и сливочным маслом. Палач взял немного масла на палец правой руки. – Вы так красивы в изгибе. Повторите, – приказал он мне. Через минуту, я почувствовала, как ягодицы мои мягко раздвинули, а внутри меня металлическим холодом ощутила тот самый предмет – пробку, увенчанную агатом. Было некомфортно, и я боялась выпрямиться. Однако сделав это, я почувствовала себя более уверенно. Предмет оказался небольшим, и со временем я перестану его чувствовать. Но палач был прав. Я всегда помнила, что он там. И всегда я думала при этом о вервольфе. Но когда при ходьбе внутри меня поднималось напряжение и нарастающее чувство экстаза, я думала о палаче. Наверное, он предвидел и это.

Костюм, который я, наконец, надела, походил на рабочий комбинезон и летный костюм одновременно. Я уже отвыкла чувствовать обычную, нормальную ткань на своей коже. Грудь садни́ло, но в целом я чувствовала себя удобно. Костюм облегал фигуру и не стеснял движений.

Костюм, который я, наконец, надела, походил на рабочий комбинезон и лётный костюм одновременно. Я уже отвыкла чувствовать обычную, нормальную ткань на своей коже. Грудь саднило, но в целом я чувствовала себя удобно. Костюм облегал фигуру и не стеснял движений.

Палач отвел меня по изгибам коридоров замка в большой внутренний двор. Там моим глазам предстало удивительное зрелище. Конечно, все уже привыкли к грузовым и военным дирижаблям в наше время. Но увидеть настоящий немецкий цеппелин, к тому же на расстоянии вытянутой руки – впечатляющее ощущение. Это была новейшая модель LZ (эл зед) жесткой системы с паровой машиной силовой установки. Я никогда не видела ничего подобного, и никто мне не помешал обойти и осмотреть весь аэростат. Каково же было мое удивление, когда ко мне подошел дварф в рабочем косюме и сообщил, что хозяин приказал мне работать с ним здесь, обслуживать и ремонтировать машину.

Может быть, самый удивительный опыт за все время пребывания в замке я получила за последующие несколько недель, занимаясь мелким ремонтом и чисткой палубы великолепной машины. Меня никто не трогал, и это было мне на руку. Я изучала замок и готовилась к побегу. У меня даже была мысль угнать цеппелин, но это, несомненно, был абсурд. Одна я с ним бы не справилась. Кроме того, в этом случае поплатился бы дварф, как главный смотритель. Честь не позволяла мне его подвести. За время совместной работы у нас сложились сносные отношения. Он был почти единственным в замке, кто не обращался со мной, как с рабыней или объектом желания, что, для разнообразия, было приятно.

Я выяснила, что цеппелин находится в ангаре, который был пристроен к замку с восточной стороны. Ангар, в который также подвозили извне инструмент и запчасти с окрестных деревень и разграбленных военных колонн, имел служебную дверь. Он полностью выходил за замковые стены в сторону пустошей, тянущихся на несколько миль от замка до ближайшего тракта.

Если бы мне удалось достать ключи от служебной двери, я бы, пожалуй, получила шанс по темноте добраться до дороги и дождаться утреннего дилижанса. Хотя идти пришлось бы почти всю ночь. А может и дольше. Я имела только смутное представление об удалённости замка от тракта. К тому же сторона восточная, а летние ночи очень короткие. Надо будет торопиться. Благо замок практически не охранялся от побегов рабов. Видимо, не предполагалось, что кто- то из них этого захочет. В пустошах можно и потеряться. Места вокруг, похоже, были болотистые.

Несколько раз я встречала и Айлу. У нас даже получалось поболтать на кухне за обедом или чашкой чая в перерывах между работой. Фейри по моей настоятельной просьбе («пожалуйста, я буду тебе вечно благодарна») учила меня гипнотизировать взглядом.

– Главное, – говорила она мне, – не обнаруживать никому, даже самой себе, что тебе требуются какие-то усилия – всё должно происходить само собой. Смотри своей жертве, как своему любимому человеку, в глаза. О чём он думает? О чём мечтает? Чего вожделеет? Пусть о поймёт и поверит, что только ты – воплощение его желаний, что помощь тебе, выполнение всех твоих прихотей – цель его жизни. Дыши с ним в унисон, чувствуй биение его сердца. Стань ему матерью, сестрой, возлюбленной, стань на мгновение им самим, растворись в нём.