Владимир Грузда - Время Змея

Но Рассказов сейчас не обращал на происходящее за спиной никакого внимания. Его взгляд намертво приковало творящееся над алтарем. Он просто физически ощущал, как пронизывающий леденящий взгляд немигающих мертвых глаз чудовища выжигает его душу. Казалось, что этот монстр смотрит на него. Нет, смотрит прямо в него. Голос, зазвучавший из пасти Змея, словно зазвучал прямо у него в голове:

— А ты Видящий Невидимое, словно Видимое, и проницающий Несуществующее, как Существующее, ты с ними?

Сергея обдало могильным холодом. Будто ледяная рука схватила и сжала сердце. Дышать стало физически невозможно, а ужас напрочь сковал все мускулы, мысли и даже волю. Он не мог шевельнуться, но неведомая сила требовала ответа и заставляла говорить. Преодолевая себя и непослушание собственных голосовых связок, он с трудом прохрипел:

— Я… не… с тобой!

— Безумец! Вы все отданы мне — я ваш Господин!

Голос заполнял собой весь эфир, чудилось, что в мире просто больше нет никаких звуков, кроме этого сотрясающего душу голоса. Пространство вокруг исчезло. Мир перестал существовать. Только этот ГОЛОС!

— Ты лжец!

Человеческая речь, звучавшая издалека, показалась чуждой этому месту и этому времени. Казалось, что она не могла и не должна здесь слышаться. Она просто не являлась частью этого мира леденящего ужаса и безнадеги. Ее звучание представлялось сродни кощунству и бессмысленности.

Но слова прозвучали уверенно, и даже голос показался Рассказову знакомым.

— Ты знаешь свое место! — разрывая вязкую пелену мрачного сверхъестественного Присутствия, звучал человеческий голос.

— Вы все отданы мне — так гласит Закон Древний!

Змей повернул голову в противоположную от полицейского сторону, отводя свой безжизненный взгляд от Сергея. И только теперь, почти теряя сознание, дознаватель смог вздохнуть. Из глаз брызнули слезы. Вздохнуть удалось, но дышать оказалось нечем. Воздух стал неподвижным, наполненным смрадом и словно напрочь лишенным кислорода.

— Всякий, делающий грех, — раб греха! Мой раб!!!

Голова разрывалась на мелкие кусочки. Смерть казалась избавлением! Слышать этот ГОЛОС, находиться в ЕГО присутствии было невыносимо!

— Закон уничтожен Кровью Христа! — не унимался человек с той стороны чудовищного алтаря, занятого расползающимся гигантским Змеем. В голосе слышалась уверенность и власть. — А ты будешь ввержен в озеро огненное, Змей Древний!

Сквозь застилающие взгляд слезы Рассказов разглядел, что прямо напротив Змея возвышается полноватая фигура Павла Петровича. Полицейский легко узнавал его в этом не по сезону надетом костюме, но тем не менее весь его образ кардинально переменился. Эфирные облака желтоватого цвета обволакивали его грудь, голову и ноги. Лишь борода темной массой выделялась на фоне этого нового переливающегося облика. Слева от Павла Петровича виделся образ еще одного служителя, окруженного синеватым сиянием в тех же областях, что и у пастора. Сергей перевел взгляд на отца Федора. Сейчас он видел того окутанным оранжевым свечением, а правая рука священника казалась держащей большой двуручный огненный меч. Полицейскому на миг почудилось, что он видит облаченных в невесомые разноцветные доспехи воинов. А затем с задержкой пришла мысль, что в этом месте и в этой битве так оно и есть.

Сергей заметил еще одну коленопреклоненную фигуру на противоположной стороне, и лишь по седым усам догадался, что это участковый. Лицо Анатолия Сергеевича перекосилось от ужаса. Он глядел перед собой не видящим взглядом, и лишь отблески огней отражались в расширенных зрачках. Его руки безжизненно повисли вдоль тела, пистолет бесполезным куском металла валялся возле его коленей. Их разделяло шесть метров, но Сергей не мог двинуться, чтобы помочь товарищу.

Скосив взгляд вправо, он ощутил как сжалось сердце. Катя и оператор вповалку лежали на полу. И он вновь не мог ничего сделать!

Загремевший в зале ГОЛОС, снова заставил содрогнуться пространство. Словно невидимая волна шла из центра алтаря, достигая самых дальних уголков помещения и человеческих душ.

— Это будущее, а настоящее принадлежит мне!!!

Рассказов чувствовал, что не может сопротивляться этому ГОЛОСУ. Что бы тот не говорил, он готов безоговорочно соглашаться. Ни сил, ни воли к сопротивлению уже не оставалось. Лишь одно отчаянное желание — скорее бы конец!

— Мы победили тебя Кровью Агнца и силой свидетельства нашего! — прозвучали в ответ слова с той стороны алтаря. Дознаватель болезненно поморщился, ощущая нечеловеческую усталость и гнетущую тоску в груди.