Владислав Крапивин - Голубятня на желтой поляне. Роман-трилогия

- Ярослав Игоревич, не могли бы вы уделить мне две минуты?

Человек говорил странно: губы его почти не двигались и лицо не менялось. Но голос был приветливым.

- Да, если две минуты, - как можно спокойнее отозвался Яр. - Я спешу.

- Я знаю. Об этом и речь… Куда-нибудь пройдём или побеседуем здесь?

- Здесь, - сказал Яр.

- Как угодно… - Человек отошёл к стене против окна, слегка прислонился, взялся за тонкую трубу, которая шла сверху к решётчатой батарее отопления.

- Я слушаю, - сказал Яр.

- Ярослав Игоревич, вам не следует разыскивать мальчика…

«Что же, этого надо было ждать, - подумал Яр. - Может быть, оно и к лучшему». Знакомое ощущение «на щелчке» взвело в нём тугие пружины. Яр сел на подоконник, прижался затылком к косяку. Быстро глянул на перрон - Игнатика не было. Яр посмотрел на человека. Тот ждал.

- Разыскиваю я мальчика или нет, это моё дело, - сказал Яр. - Моё и мальчика. Но никак не ваше.

Казалось, человек слегка вздохнул, хотя лицо его опять не шевельнулось. Оно блестело, как глазированное.

- Вы заблуждаетесь, - сказал человек. - Это дело касается очень многих. В том числе и меня.

- Кто же вы такой?

- Меня зовут Тот.

Яр усмехнулся:

- Исчерпывающий ответ. По-моему, это имя какого-то египетского божества.

- Я не божество. И это не имя. Скорее, местоимение. «Тот, того, тому… тот, который…» И так далее.

- Ну и что же Т о т к о т о р ы й хочет от мальчика и от меня? - сдержанно спросил Яр.

- От мальчика почти ничего. Только чтобы он не был в контакте с вами… А от вас: чтобы вы последовали доброму совету…

- Жду совета.

- Вернитесь домой.

- Домой - это куда?

Тот улыбнулся уголками твёрдого рта.

- Я имею в виду крейсер.

- А-а… - сказал Яр.

Поезд подошёл к платформе, но она была совершенно пуста.

Человек заговорил вкрадчиво, его голос теперь напоминал шелест сухого песка:

- Поверьте, это в наших силах - вернуть вас на корабль.

- Охотно верю, - вежливо отозвался Яр. - Но вы, наверное, не думаете, что, услышав ваш совет, я тут же соглашусь.

Тот снова улыбнулся:

- Нет. Я понимаю, что обязан ответить вам на некоторые вопросы.

- Вот именно, - сказал Яр.

- Хорошо. Спрашивайте.

- Спрашиваю. Что такое нашествие?

Тот поморщился. Яр не ожидал, что это неподвижное лицо способно на такие гримасы. Казалось, от щёк и подбородка сейчас посыплется потрескавшаяся глазировка. Нет, не посыпалась.

Тот неохотно сказал:

- Нашествие - это просто побочный продукт эксперимента.

- Что за эксперимент?

- Но, Ярослав Игоревич… Это крайне сложный вопрос. Извините, но вы можете не понять…

- Как-нибудь.

- Я даже не уполномочен делать такие разъяснения…

- Но вы, по-моему, уполномочены уговорить меня покинуть Планету, - усмехнулся Яр.- А мне не хотелось бы покидать без разъяснений. Я крайне любопытен от природы. Что за эксперимент, в результате которого горят города и гибнут люди?

Тот сказал очень сухо:

- В процессе эксперимента иногда горят целые звёздные системы.

- Ого, у вас масштабы.

- Да, - с еле заметным самодовольством отозвался Тот.

- Тем более любопытно. В чём суть такой обширной деятельности? И цель?

- Цель… Хорошо. - В шелестящем голосе опять скользнуло самодовольство. - Конечная цель - создание мыслящей галактики.

«Псих? - подумал Яр. - Или правду говорит?» (А Игнатика всё не было.)

- Вы можете не верить, - сказал Тот. - Но это правда.

- Допустим… А зачем вам это? Мыслящая галактика…

Тот растерянно, как-то очень по-человечески мигнул.

- Я не понимаю…

- И я не понимаю, - сдерживая злость, сказал Яр.

- Но мыслящая, осознавшая себя галактика - это… высшее достижение… венец прогресса… Извините, но я же предупреждал, что вам трудно будет осознать.

Яр пожал плечами.

- Я осознал. Я даже догадываюсь, что мыслить она должна исключительно по-вашему… Но не вижу смысла. По-моему, каждый человек - сам по себе галактика. Целая вселенная, если хотите. Целый мир чувств, идей… Впрочем, это общеизвестно. Так зачем же убивать столько галактик ради одной?

Тот вздохнул и терпеливо сказал:

- Ярослав Игоревич, это всё красивые слова.

- Отнюдь… Вы что же, полагаете, чем больше линейные масштабы мыслящей материи, тем она совершеннее? - возразил Яр. И подумал: «Игнатик… Да он один стоит десяти галактик. Недаром же своей выдумкой пробил пространство… Чёрт возьми, но где же он?»

Гладколицый Тот, судя по всему, угадал мысли Яра. Или прочитал?

Он проговорил с досадой и довольно искренне: