Владислав Крапивин - Голубятня на желтой поляне. Роман-трилогия

Прозвучало в тихом Янкином рассказе такое отчаяние, что Гелька передёрнул плечами и плотнее прижался к тёплому кожуху.

Листик недоумённо спросил:

- А зачем делаться крошечным? Нельзя разве сразу?

- Сразу… нет, нельзя, - вздохнул Янка. - Если ветерок хочет надолго превратиться в человека, он это может, но надо с самого начала. Будто бы только родился… Это совсем даже не плохо, я так и хотел. Хорошо ведь, когда ты снова настоящий и у тебя есть дом и родные… - Янка виновато улыбнулся. - Это называется «идти в подкидыши». Другие ветерки тоже так делают. Некоторые…

- А почему не все? - шёпотом спросил Гелька.

- Кое-кто не умеет. А многие боятся…

- Разве это опасно?

- Это не опасно… Ветеркам вообще ничего не опасно. Только в конце очень тяжело… Ну, когда приходит время улетать. Когда знаешь, что надо прощаться навсегда…

- А разве обязательно улетать? - спросил Листик.

- Такой закон природы у нас. Если ты подкидыш и если исполняется тебе столько лет, сколько было раньше… ну, когда ты навеки сделался ветерком, тогда ты всё вспоминаешь и тебя уносит обратно…

Гелька через силу проговорил:

- А тебе… когда?

- Мне в день восстания было ровно двенадцать. А сейчас будет через неделю…

- А дома… ты расскажешь?

- Я маме и папе ничего не буду говорить… Может, они и не станут так горевать, они же знают, что я не родной, а приёмный…

«Всё равно будут», - подумал Гелька.

- А дедушке я всё рассказал. Он меня больше всех любил… любит.

- Когда же ты успел? - спросил Гелька.

- Сегодня. Когда ты обедал, а я сумку домой относил.

«Обедал…» - горько усмехнулся про себя Гелька, вспомнив, как кусок не лез в горло, а тётя Вика сердито кудахтала рядом. И спросил:

- А он что… дедушка-то?

Янка лег на кровельный пластик, положил лицо на согнутые руки. Глухо ответил:

- Он такое сказал… Обнял меня и говорит: «Я это давно чувствовал… Ничего. Скоро я умру, а ты летай, мой ветерок. Пока не порвётся кольцо…»

- Разве оно порвётся? - быстро спросил Гелька.

- Когда? - печально отозвался Янка. - Кто его порвёт?

Раздался скрежет. Это по ребристому пластику съехал на твёрдом заду с гребня крыши Васька. До сих пор он сидел выше всех и не говорил ни слова. Теперь он включил фиолетовые глаза и сказал:

- А почему бы и нет?

- Что? - хмуро спросил Гелька.

- Почему бы его не порвать? Это кольцо.

- Васька, ты, конечно, умный, - печально сказал Гелька. - Но ты ещё… ты мало в физике разбираешься. Это не простое кольцо, а время. Где оно, как ты за него схватишься?

- За него и не надо, - металлическим голосом ответил Васька. Таким голосом он говорил, когда капризничал или хвастался. - Должна быть модель.

Янка быстро поднялся.

- Что?

Васька встал и включил на верхушке энергосборника лампочку. Засунул резиновые ладони в тесные кармашки матросского костюмчика.

- Физику я знаю теперь в пятьсот раз лучше вас, - небрежно сообщил он. - Позавчера я прочитал семитомник доктора физических наук Лаптева, а вчера «Общую теорию пространства» профессора Окаямы… - Он прошёлся вокруг кожуха. Штаны его от езды по крыше были сзади изодраны в клочья. Но это Ваську ничуть не смущало.

- Я долго вас тут слушал, - заявил он.- Я специально выключил блок чувствительности, чтобы не переживать вместе с вами. Когда все расстраиваются и хнычут, хоть один кто-то должен оставаться с ясной головой.

- Перестань топать, - попросил Гелька. - Говори толком.

- Говорю толком. Эти существа, название которых точно не определено, - «клоуны», «манекены», «люди, которые велят», - они не могут работать без модели. Им нужна была искорка, чтобы работать с галактикой. Это модель. Без неё у них пока ничего не получается. Они замкнули время, это у них получилось. Значит, где-то замкнули модель, кольцо. Разомкнётся кольцо модели - разомкнётся время.

- Где она, эта модель? В каком космосе её найдёшь?.. - сказал Янка.

- Думать надо, - ответил Васька с ноткой самодовольства.

- Ты думал? - быстро спросил Гелька.

- Думал. Поезд, который идёт на станцию Мост.

Сначала все молчали. Потом Листик удивлённо спросил:

- Какой мост?

- Подожди, Огонёк, - сказал Гелька.

Они стояли на крыше тесной кучкой, Васька - посередине. Он был тёплый, как походная печка.

- Этот поезд идёт через три пространства, - медленно проговорил Янка. - А может быть, и больше… И всегда в одну сторону… Да, это кольцо.

- Разве он не идёт обратно, когда приходит на станцию Мост? - спросил Гелька.

Янка помотал головой.