Владислав Крапивин - Голубятня на желтой поляне. Роман-трилогия

Рассказывали, что Музыкант отказался стрелять в противника и бросил на камни пистолет.

- Трус! - сказали ему и те, кто были за него, и те, кто были против.

- Мы тебе знаешь что сделаем в спальне… - сказали те, с кем он жил в одном каземате.

- Дурачьё, - сказал Музыкант. - Был бы я трус - не отказался бы. Мне в него пулю всадить - дело не хитрое… - Он кивнул на щуплого гордого мальчишку, которым стоял на другом конце площадки, спрятанной в прибрежных скалах. - А умирать легко? Кто-нибудь пробовал? Хоть разок? А? Давайте постреляем друг друга, а они пусть радуются.

- Кто «они»? - спросили его.

- Вот и я хочу знать - кто? Из-за кого вы все здесь? Кто стравливал Берега? Кому это было надо? И зачем? Ведь никто даже не знает, за что воевали…

- Тебе не понять, ты сам не знаешь, с какого ты берега, - сказал старший из мальчишек.

- Я знаю, с какого берега. С хорошего, - сказал Музыкант. - Там у нас…

Но тут все услышали странные звуки, будто кто-то захлёбывался и кашлял. Это на другом конце площадки щуплого мальчишку тошнило от запоздалого страха смерти.

- Сопляки, - сказал Музыкант, хотя многие были старше его. Поднял и бросил в море пистолет. На глубину.

- Пистолет-то не твой, чего кидаешься, - хмуро сказал старший мальчишка.

- Вы же храбрые, достаньте, - презрительно ответил Музыкант. - Прыгните вон оттуда! - Он показал на скалу, напоминавшую шахматного коня. Высота была метров десять. - Ну?..

Он посмотрел на каждого по очереди, сплюнул и полез по каменной «гриве коня». И сверху прыгнул. Прыгнул, не сняв свою странную форму с непонятными нашивками и потрёпанным аксельбантом.

Пистолет он, правда, не нашёл. Но он прыгнул…

Впрочем, кто знает? Может быть, это был просто рассказ. Про Музыканта много чего рассказывали. Он появился в лицее прошлой весной - сумрачный, молчаливый, ничего не знающий. Не знал даже, с какого он берега, и это было совсем невероятно. А может быть, он что-то скрывал… Был он нелюдимый, но не злой. Часто насвистывал что-то и за это получил своё прозвище. Про свою голубую форму - откуда она и почему такая - он коротко сказал однажды: «Вы же сами говорите, что музыкант. Значит, музыкантская…»

Его пробовали дразнить. Он отбивался коротко и умело. Нашлись такие, кто нападал на него на одного целым скопом. Тогда он завёл друзей - среди тех, кого часто обижали. С ними он был тоже молчалив, но ласков. А их - недавно ещё самых слабых и затюканных - теперь опасались трогать.

Того мальчишку, противника по незаконченной дуэли, он тоже, говорят, взял в свою компанию… Если, конечно, всё это не выдумки, если дуэль и прыжок со скалы были.

Но выдумки это или нет, а с той поры вражда в лицее стала утихать, мальчишки будто устали от неё. Население спален скоро перемешалось, часто в одном каземате сходились теперь ребята с левого и с правого берега.

Это почему-то не нравилось новому директору по прозвищу Чуф. Но он ничего не мог поделать. Мальчишки не признавались, кто с какой стороны, врали надзирателям. Чуф дёргал кадыком и морщился: он был сторонником чёткой дисциплины, а враньё, несомненно, растлевало воспитанников…

Обо веем этом быстро и сбивчиво вспомнил мальчик, когда увидел среди ребят Музыканта.

- Почему вы решили, что он шпион? - спросил Музыкант и глянул из под тёмных волос.

- Я не шпион, - опять сказал мальчик.

- Помолчи, - одёрнул его Лётчик и доложил: - Он подслушивал у щели.

- Да не подслушивал я! - громко сказал мальчик. Ему стало обидно. - Вовсе я не шпион? Это взрослые бывают шпионы, а мне зачем?

- Он сын учителя, - задумчиво проговорил курчавый мальчишка. - Небось думал заложить нас папаше.

- Ничего подобного! Папа терпеть не может доносчиков!

- Вообще-то правда, - сказал ещё один из мальчишек, остролицый, светленький, в оранжевой майке. - Его отец - ничего дядька… Ладно, ты не бойся.

- А я и не боюсь. Что вы мне сделаете? Отлупите? Если я шпион, это вам не поможет… Замуруете здесь навеки? - Он глянул с насмешкой.

А они смотрели на него серьёзно, без самых маленьких улыбок. Будто что-то решали. Мальчик вздрогнул. Он вдруг ощутил, что сейчас не совсем игра. Вообще не игра. Он знал, что среди лицейских мальчишек есть всякие. Есть и такие, что прошли во время партизанских стычек огонь и воду. Видели, как убивают, и, кто знает, может быть, и сами стреляли в живых людей. Такие могут, наверно, и замуровать…

Нет, эти не могут. Андрюшка не может. Музыкант не может. И вот этот, в оранжевой майке… И вот тот - в жёлтой рубашке и с жёлтыми соломенными волосами. У него хорошее имя - Денёк.