Айзек Азимов - Прелюдия к Основанию [= Прелюдия к Академии // Prelude to Foundation]

– Почему с неохотой?

– Потому, что очень легко переусердствовать! Мне пришлось остановить Рашель от захвата империи и втягивания ее в феодальную анархию. От меня требовалось молниеносное подавление эмоций… Все это могло бы привести к кровавому восстанию. Мужчина – всегда мужчина! Совсем нетрудно разбудить в каждом из вас подозрение и страх перед женщиной… Возможно, это биологический закон.

Как роботу – мне это не совсем ясно… Я должен был усилить эмоции, которые бы привели к краху планов Рашели. Повлияй я чуть больше – на десятую долю миллиметра – все могло бы завершиться кровавым переворотом в Секторе.

Единственное, что мне было необходимо – уменьшить сопротивление генералов, когда высадятся мои войска.

Даниел помолчал, словно подыскивая нужные слова.

– Я не хочу анализировать и с математической точностью характеризовать мой позитронный мозг. Это выше моих сил и, может быть, даже выше твоих… Как бы то ни было, я руководствуюсь тремя законами робототехники, которые были сформулированы в древние времена. Вот они:

Первый. Робот не может причинить вред человеческому существу или, своим бездействием, способствовать этому.

Второй. Робот обязан подчиняться приказам человека, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону.

Третий. Робот должен заботиться о собственном самосохранении до тех пор, пока это не входит в противоречие с Первым и Вторым Законами.

У меня был… друг, двенадцать тысяч лет назад. Другой робот. Непохожий на меня… Его нельзя было спутать с человеком, но именно он умел оказывать психическое воздействие и передал свое умение мне… Ему казалось, что в добавление к существующим трем Законам, необходим еще один – обобщающий. Он называл его Нулевым Законом, а, следовательно, стоящим перед Первым. Вот он:

Нулевой. Робот не может причинить вред человечеству или, своим бездействием, способствовать этому. Тогда Первый Закон следует читать следующим образом:

Первый. Робот не может причинить вред человеческому существу или, своим бездействием, способствовать этому, кроме тех случаев, когда это противоречит Нулевому Закону. Таким же образом следует трактовать и последние два. Ты понимаешь?

Дэниел выжидательно замолчал, и Селдон ответил:

– Я понимаю!

Дэниел продолжил:

– Беда в том, Хари, что определить одно человеческое существо просто! На него можно указать. Легко установить, что причинит ему вред, а что – нет! А как быть с Человечеством!! Кто может указать на него? Как можно определить – что нанесет ему урон? В каких случаях предпринятые действия приведут к благоприятным последствиям, а в каких – нет! Робот, который провозгласил Нулевой Закон, умер – стал бездействующим – потому, что был втянут в действия, которые, как он предполагал, спасут человечество… Однако, все завершилось иначе… Он потерял уверенность в своей правоте. Перед уходом он передал заботу о Галактике – мне! С тех пор я делаю, что могу. Как можно реже вмешиваюсь, предоставляю людям самим решать: что для них зло, а что – добро!

Они могут рисковать, я – нет! Они могут ставить перед собой ошибочные цели, я не имею на это право. Они могут нечаянно причинять друг другу зло… Если же я позволю себе это – мое существование закончится. Нулевой Закон не допускает подобных промахов… Но иногда мне приходится действовать. И то, что я до сих пор функционирую – свидетельство моей воздержанности и благоразумия.

Поскольку Империя начала расшатываться, мне все чаще приходится прибегать к вмешательству… Уже десятилетиями мне приходится играть роль Демерзеля, чтобы удержать правительство от неверных шагов – и что же? Я все еще функционирую, ты видишь… Когда ты сделал доклад на Симпозиуме, я тотчас же осознал, что психоистория может дать ответ на волнующий меня вопрос: что для человечества благо, а что – нет…

С помощью этой теории удастся избежать ошибок. Я готов доверить людям самим принимать решения и оставить за собой право подключиться в случае опасности… Только! Именно поэтому я и устроил вашу с Клеоном встречу, и когда ты сам оценил свою теорию как неприменимую на практике – я начал искать пути, чтобы заставить тебя пересмотреть свои позиции. Ты понимаешь меня, Хари?

Более чем обескураженно, Селдон признался:

– Я понял тебя, Хьюммен!

– Для тебя я навсегда должен остаться Хьюмменом, когда возникнет необходимость в нашей встрече… Я предоставлю тебе всю информацию, которой располагаю, если это то, что тебе нужно. Как Демерзель, я сумею защитить тебя от сложностей. Ты никогда не должен обращаться ко мне как к Дэниэлу! Об этом никто не должен знать!