Айзек Азимов - Прелюдия к Основанию [= Прелюдия к Академии // Prelude to Foundation]

– Вы хотите сказать, что не знаете о том, что каждый житель Биллиботтона вооружен?! Тогда – вы единственный человек, который этого не знает! Повсюду на Дахле, в любом магазине, можно открыто, не прячась, купить нож. Вы не знаете и об этом?

Расс был невозмутим.

– Не имеет значения – что я знаю и чего не знаю! Так же не имеет отношения к делу и то обстоятельство, как часто нарушаются законы другими людьми. Важно лишь то, что вы, лично, преступили закон, и должны нести за это ответственность. Я прошу вас немедленно сдать ваше оружие и проследовать со мной в участок!

– В таком случае, – Дорс вызывающе посмотрела на полицейского, – попробуйте его у меня отобрать!

Расс еще раз вздохнул и объяснил:

– Вы напрасно думаете, госпожа, что ножи – это единственный вид оружия, которым располагает Дахл. Вы напрасно думаете также, что я собираюсь принимать ваш вызов. Я и мой помощник вооружены бластерами, которые уничтожат вас в одно мгновение. Вы даже не успеете выхватить свой нож! Мы, разумеется, не собираемся вас убивать. Кроме того, у нас есть нейрохлысты, они действуют безотказно… Я надеюсь, вы не захотите, чтобы я продемонстрировал их действие прямо сейчас?! Это оружие не убивает, но боль невыносимая, поверьте?

Обратите внимание: слева от вас хлыст моего помощника, а вот и мой… Отдайте ножи, госпожа Венабили.

Наступила минута гнетущей тишины. Потом Селдон не выдержал напряжения и обратился к Дорс:

– Это бесполезно, Дорс! Отдай ножи…

В это мгновение за входной дверью послышалась какая-то возня, и они услышали пронзительный мальчишеский крик.

Рейч остался поблизости от жилища своих знакомых. Он плотно закусил, немного поспал, кое-как помылся. К этому моменту мальчишка переделал все возможные дела и не знал, чем заняться. Дом у него, конечно же, был… И мать была. Но ей было все равно, куда он исчезает, когда возвращается… Кто его отец – Рейч не знал и, честно говоря, сомневался в его существовании. Еще в детстве ему довольно грубо дали понять, что отец обязательно должен быть, но о нем лучше не спрашивать… Иногда мальчик задумывался над этим, но ненадолго.

Он решил посоветоваться со своей новой знакомой. Конечно, она уже очень взрослая, зато дерется как парень, даже лучше. Ему это страшно нравилось… А потом, она предложила ему ванну… Конечно, он купался на Биллиботтоне в пруду и большего не желал. Он помнил свое раннее детство, помнил теплую душистую воду… Но это было так давно… Теперь он предпочитал оставаться сухим. А вот ванна – это другое дело. Там теплая вода, мыло, мягкие полотенца… Хорошо, наверное. Уверенности не было, но он знал: если она будет рядом – все будет замечательно. Он шатался в поисках укромного уголка, где-нибудь в темной аллее.

Чтобы и к ней поближе, и чтобы улизнуть можно было в случае необходимости.

Ночью его одолевали странные мысли. А что, если он выучиться читать и писать?

Что он будет тогда делать? Сам-то он не мог придумать, а она, наверняка, подскажет… Потом он мечтал о том как начнет зарабатывать деньги… Но где?

Кто подскажет? Если бы ему остаться с леди – она бы помогла… Точно! Помогла бы… А зачем он ей нужен?… Он начал уже проваливаться в сон, когда услышал из-за стены дома, где жили его друзья, странные звуки… Он был хорошо натренирован: если хочешь жить на Биллиботтоне и иметь минимальные удобства – надо научиться чувствовать опасность до того, как она подступит слишком близко… Потом раздался звук мотора, он все приближался, приближался и затих где-то недалеко. Это был нехороший звук – опасный!

Рейч заставил себя проснуться и подкрался к дороге. Мальчик сразу же увидел имперскую эмблему на машине. Этого было достаточно, чтобы насторожиться. Он понял, что за его друзьями приехали из-за Давана. Времени раздумывать не осталось. Он был готов ко всему и побежал уже не думая о собственной безопасности.

Через пятнадцать минут он был на месте. Машина все еще стояла около дверей. Вокруг собрались зеваки, разглядывая с безопасного расстояния редкую «гостью». Рейч рванулся вверх по ступеням, лихорадочно вспоминая, какая из дверей была ему нужна.

(Ждать элеватора было уже некогда). Он отыскал дверь и начал колотить в нее изо всех сил, выкрикивая:

– Леди! Леди!

Он был слишком взволнован, чтобы вспомнить ее имя. Имя мужчины он помнил.

– Хари! Впусти меня, Хари!

Дверь распахнулась, и он ринулся вперед, вернее, попытался. Крепкая рука офицера схватила его.