Вернор Виндж - «Подлинные имена» и выход за пределы киберпространства [сборник litres]

Учитывая интерес властей к подлинным именам и процессу присвоения имен для отслеживания, удостоверения личности являются ключевым инструментом для наблюдения за передвижениями, сбора налогов и составлений досье на каждую «гражданскую единицу». Поэтому технология, позволяющая предоставлять сведения без удостоверения личности, просто необходима. Повторюсь, именно технология, а не так называемые законы об охране неприкосновенности частной жизни (от соблюдения которых власти, как правило, освобождены) обеспечивает защиту от поднадзорного государства.

Бухты данных стали популярны после выхода в свет романа «Острова в сети» писателя-фантаста Брюса Стерлинга, где описаны физические гавани данных. Их аналоги в киберпространстве куда интереснее и имеют куда большее значение. А главное – они распределены по разным правовым инстанциям, а не подчинены какой-то одной. Бухта данных – это физическое или виртуальное пространство, где можно предлагать и получать информацию. Обычно подразумевается, что данные в такой гавани незаконны с точки зрения определенных юрисдикций.

Бухты данных и информационные рынки гарантируют анонимный непрослеживаемый доступ к информации. Сети ремейлеров и, конечно, шифрование позволяют публиковать сообщения на открытых форумах вроде Usenet, где каждый, имеющий доступ, может их прочитать. Это напоминает виртуальную «Стену демократии» с ее провокационными посланиями. Такие «пулы сообщений» лежат в основе бухт данных в киберпространстве. Предложения написаны обычным, читаемым текстом и содержат инструкции для ответов (а также открытый ключ для их шифрования). Таким образом развиваются полностью непрослеживаемые рынки.

Не исключено, что скоро появятся платные сервисы, архивирующие статьи с сохранением постоянного веб-адреса на многие годы. Знаменитая статья Росса Андерсона «Служба вечности» предлагает такой протокол распределения любой публикации, не допускающий изъять все ее копии впоследствии. Его очевидное преимущество в борьбе с цензурой также сыграет на руку публикациям другого рода (пиратским копиям, например, которые смогут вечно болтаться в системе).

Наиболее вероятными кандидатами для таких информационных рынков станут базы данных по истории кредитов, репутации докторов, адвокатов и другим строго регулируемым (или даже запрещенным) сведениям, таким как информация по взрывчатым веществам, выращиванию и переработке наркотиков, способы покончить жизнь самоубийством и тому подобная контрабанда. Бухты данных могут также содержать нелегально вывешенные материалы, защищенные авторским правом или раскрывающие различные коммерческие или государственные тайны.

Например, закон об отчетности по кредитам США (FCRA) ограничивает время хранения кредитной истории семью-восемью годами, а также строго определяет, какого рода информацией разрешено делиться. Что, если Боб попросит у Алисы взаймы, а та «вспомнит», что десятью годами раньше Боб объявил себя банкротом и избежал выплаты долгов? Может ли Алиса иметь доступ к этой информации, не ограниченной FCRA, в бухте данных, например? Может ли она кому-то «продать» эту информацию? (По-видимому, нет, разве что она согласится с различными условиями FCRA. Вот тебе и гарантии Первой поправки.)

Я полагаю, что в ближайшем будущем бухты данных станут использоваться главным образом для подобных целей и находиться либо под юрисдикцией какого-нибудь карибского островного государства, которому FCRA не указ, либо в киберпространстве, защищенном криптографическими протоколами, веб-прокси и почтовыми переадресаторами.

Представьте себе рынок, где можно найти информацию о «никудышных докторах» или «обдирающих адвокатах». Вокруг такой базы данных возникает масса интересных проблем: как быть с ошибочной информацией, ответными заявлениями «заклейменных», обоснованием обвинений и так далее. Наверняка найдутся и заведомо ложные обвинения. Не зря именно под этим предлогом подобные базы данных запрещены или жестко регулируются. Власти оставляют за собой право распоряжаться этой информацией. Конечно, те же самые власти фальсифицируют кредитные записи для правительственных агентов и дают профессиональным гильдиям, таким как Американская медицинская ассоциация и Американская ассоциация адвокатов, право не допускать конкурентов на свои рынки.

Задача информационного рынка – свести продавцов информации с ее потенциальными покупателями. В 1993 году я в качестве эксперимента разработал систему BlackNet, которая стала упражнением в партизанской онтологии. Она позволяла полностью анонимный двусторонний обмен любой информацией по принципу «пула сообщений» – открытого сайта, куда через цепочки ремейлеров доставлялись анонимные и непрослеживаемые сообщения, и откуда они потом так же анонимно считывались (поскольку пул был широко доступен в Сети по типу Usenet). Внутри самого пула можно было помещать открытые ключи для последующих коммуникаций, что обеспечивало двусторонний недоступный (посторонним) канал связи. Пол Лейланд кратко описал этот эксперимент так: