Вернор Виндж - «Подлинные имена» и выход за пределы киберпространства [сборник litres]

В большинстве случаев им попадались лишь незначительные отклонения, требующие минимальной починки. И только в недрах сети военных нашлись сотни терабайт программных кодов непонятного назначения, очевидно связанных с деятельностью Дона. С виду обычный объектный код, но в таких колоссальных объемах и настолько запутанный, что было невозможно понять, для чего он нужен. Никакой полезной функции он явно не нес; секунду поразмыслив, они его рандомизировали.

Миссия завершилась. Мистер Глиссери и Эритрина остались одни. Им принадлежали все сетевые вычислительные мощности на планете и в околоземном пространстве. Во всем этом объеме не осталось места, где мог бы притаиться враг. И никаких признаков вмешательства извне.

Впервые они достигли того уровня, когда могли обозревать весь мир, ничего не опасаясь. (Глиссери едва замечал продолжающиеся жалкие попытки американской армии расправиться с телом Роджера Поллака.) Благодаря миллионам рецепторов мистер Глиссери смотрел сразу во все стороны. Земля остыла и успокоилась. Его обычному зрению она представлялась тысячами фотографий, виденными в бытность человеком. В ультрафиолете за ней на тысячи километров тянулся водородный шлейф. А высокочувствительные детекторы на спутниках разной высоты различали колебания тысячи энергетических уровней радиационных поясов на солнечном ветру. Он чувствовал тепло и направление течений в океанах и слышал миллионы голосов, возвращающихся к жизни по мере того, как они с Эритриной заботливо и кропотливо подключали одну за другой коммуникационные системы человечества. Каждый корабль в море, каждый безопасно севший самолет, каждая отгрузка, платеж, доставленный обед – все находило место и регистрировалось в их сознании. Восприятие давало им власть изменить, разрушить или усилить практически все, что они видели. В терминологии ковенов существовало лишь одно слово, адекватно описывающее их нынешнее состояние: они стали богами.

– Мы могли бы править… – Голос Эритрины оборвался, словно она испугалась самой себя. – Пришлось бы как-то обеспечить защиту наших физических тел, но мы могли бы править миром.

– Только вот Почтарь остался…

Она отмахнулась.

– Может, да, а может, нет. Пусть мы так и не узнали, кто он, зато лишили его всей процессорной базы. Без нашего ведома он не сможет даже сунуться в Систему.

Эритрина буравила его глазами, и до Глиссери стало доходить, что сообщница чего-то недоговаривает. Она совершенно права: пока они физически живы, они могут править миром. Верно и то, что сказал Дон. Мак: они представляли из себя величайшую угрозу из всех, с которыми до сих пор сталкивались «силы закона и порядка», даже с учетом Почтаря. Откажись они теперь добровольно от своей власти, разве могли федералы оставить их на свободе, оставить их в живых ?

– Если мы захватим власть, многим людям грозит смерть. На Земле достаточно независимых военных группировок, которых придется сдерживать угрозой ядерной расправы, по крайней мере поначалу.

– Верно. – Ее голос звучал еще тише, чем раньше, а на проекцию лица легла тень. – Пока мы говорим, я запустила пару симуляций. Нам пришлось бы избавиться от четырех или даже шести крупных городов планеты. А если от нас укрылись какие-нибудь командные центры, то и того хуже. Причем нам не избежать учреждения собственной секретной полиции среди людей, когда народ начнет орудовать в обход нашей системы… Черт. Да мы станем хуже любого правительства!

Лицо мистера Глиссери выражало полное согласие. Эритрина печально улыбнулась.

– Ни тебя, ни меня это не прельщает. Государство опять победило.

Он кивнул и легонько коснулся ее руки. Оба с наслаждением вбирали в себя последнюю минуту запредельной реальности. Затем молча, каждый своим путем, начали спускаться на землю.

Нисхождение не было мгновенным. Мистер Глиссери тщательно позаботился о безопасности своего выхода. Он выстроил сложную схему запутывания армейских отрядов, подбирающихся к его дому; блужданий хватит на несколько часов – за это время правительство их сто раз отзовет. Кроме того, он инициировал предварительные переговоры с федеральными программами, призванными перехватить контроль. Им сообщалось о его намерении сдаться в обмен на гарантии безопасного выхода и физическую защиту. Через несколько секунд ему предстояло вновь перейти на общение с людьми, чего доброго с Вирджинией, и к этому моменту основные правила игры автоматически вступят в силу.